С некоторым напряжением я стал соображать, чем прежде всего мне следует начать свой день, как вспомнил, что я келейник и секретарь. Не решаясь войти к Иллофиллиону неумытым и толком не одетым, я схватил полотенце и хотел бежать в душ, как дверь комнаты Иллофиллиона открылась и в ней показался он сам, сияющий, мощный, в белой одежде, которая, как и он сам, показалась мне блистающей. Никаких следов утомления или болезненности не было в его лице. Он был юн, прекрасен и ласков, как всегда.

– Что, мой дружок, ты не очень хорошо себя чувствуешь?

– Что я не очень хорошо себя чувствую – это верно, мой дорогой Иллофиллион, но это пустяки, – ответил я. – А то, что я, будучи келейником-секретарём, проспал и встал позже своего господина, вот это я уже проштрафился. Простите, Учитель, я постараюсь в будущем быть усердным слугой. Этим утром я еле сообразил, где я. Но что значит гудение колокола? Я принял было его за удар гонга. Имеет ли это гудение какое-нибудь отношение к моим обязанностям?

– Колокол ударит тридцать раз, и это будет равно получасу времени. За эти полчаса все обитатели Общины должны привести себя и свои кельи в полный порядок и с последним ударом направиться к трапезной для первой общей еды. Но не к той трапезной, где мы ужинали вчера. Там собираются только для обеда и последней еды. Завтракают же и полдничают здесь в нескольких столовых. Вся Община разбита на отдельные участки, и в каждом из них своя утренняя столовая. Беги в душ, а потом прибери обе наши комнаты, надень чистую одежду и после этого обойди всех в нашем доме. Оповести каждого, чтобы через десять минут все были в сборе у крыльца. Я сам поведу вас в столовую нашего участка и там познакомлю с его начальником.

Иллофиллион ушёл к себе, я же побежал с Этой в ванную. У меня был большой соблазн несколько поменять порядок данных мне поручений. Я опасался, что все наши друзья, так же, как и я, не знают распорядка дня в новом месте и могут опоздать привести себя в порядок к указанному сроку. Но приказания Иллофиллиона были для меня законом любви, и я не решился вносить в них какую-нибудь отсебятину.

Возвращаясь из ванной и торопясь к себе, я натолкнулся на Андрееву, которая вместе с леди Бердран возвращалась с утренней прогулки; у обеих в руках были букеты цветов. Я удивился свежему виду обеих женщин и отсутствию всякой усталости на их лицах. Поздоровавшись с ними, я постарался как можно скорее убежать. Но мне показалось, что зоркие глаза Наталии Владимировны, так много подмечавшие, заметили и мою усталость, и моё общее недомогание.

Когда я возвратился к себе и, быстро убрав свою комнату, постучался к Иллофиллиону, я увидел его сидящим за письменным столом и углублённым в какую-то работу. Стараясь как можно бесшумнее двигаться, я прибрался в его комнате, в которой, кстати сказать, и убирать-то было почти нечего, так как всё в ней было абсолютно чисто. К моему удивлению, в комнатах совсем не было пыли, к которой я испытывал нечто вроде ненависти и убирать которую терпеть не мог. Справившись с задачей уборки, я тщательно оделся и помчался оповещать всех о месте и времени сбора.

Как я и предполагал, некоторые из друзей ещё безмятежно спали и приказ Иллофиллиона был для них словно гром с ясного неба. Особенно огорчился Бронский, не умевший ни в чём торопиться. Игоро всячески ему помогал и уверял, что они успеют вовремя подготовиться к выходу.

Обежав оба этажа, я ещё раз пригладил свои непокорные локоны перед небольшим зеркальцем в коридоре, проверил все завязки на одежде и обуви и вышёл на крыльцо первым, ожидая сбора всех обитателей дома. Я чувствовал себя ответственным за опоздание моих друзей, но вместе с тем не знал, как и чем им помочь. Слава Богу, Бронский и Игоро пронеслись вихрем обратно из ванной, и сердцу моему стало спокойнее. Вдруг Эта сорвался с места и с радостным криком помчался за угол дома. Я не понял, куда и зачем он убежал, но через минуту увидел его на плече у Никито, позади которого шли Лалия, Нина и Терезита. Обрадовавшись неожиданному свиданию с ними, я не заметил, в каком порядке собрались все участники нашего отряда, но к последнему удару колокола, когда в дверях показался Иллофиллион, все были в сборе.