Возвратившись в зал, Дженни застала своего гостя погруженным в чтение какой-то статьи. Мистер Тендль так увлекся этим занятием, что даже не сразу пришел в себя и понял, где он и кто перед ним. Опомнившись, он весело рассмеялся и вежливо извинился перед Дженни за свою рассеянность.

– Очевидно, – сказал он, – люди, в которых живет страсть к науке, одинаково рассеянны. Простите великодушно, мисс Уодсворд.

Молодые люди вышли, но Дженни, привыкшая ощущать себя красавицей и слышать комплименты, в душе оскорбилась от того, что мистер Тендль, увлекшись статьей, даже не посмотрел на нее. Наоборот, она поймала взгляд сожаления, украдкой брошенный им на книгу, от которой ему уже не хотелось отрываться.

По ассоциации она опять вспомнила об отце и Алисе, в ее сердце ожили ревность и раздражение, и настроение ее сильно омрачилось. Ее спутнику пришлось потратить немало усилий, чтобы вызвать улыбку на ее лице. Обед в парке несколько отвлек внимание Дженни от пережитых волнений. Многое из того, о чем говорил ей мистер Тендль, ее удивляло, это было ново и неожиданно. И все же ни разу Дженни не задумалась о том, кто же этот милый человек, не поинтересовалась его жизнью. Она думала не о нем, а о себе, и принимала его общество как необходимый ей сегодня рецепт, который завтра можно выбросить, поскольку в нем не будет больше нужды.

Вернувшись домой раньше матери, Дженни заперлась у себя в комнате и легла спать, лишь бы ни о чем не думать.

Так завершился этот тревожный и печальный для всех наших героев день.

Благополучно добравшись на лошадях, по залитой лунным светом дороге, до загородного дома лорда Бенедикта, его слегка утомленные спутники разошлись по своим комнатам. Только пастор остался внизу, в кабинете хозяина.

– Вероятно, это одна из последних моих лунных ночей, когда я могу еще ценить красоту земли, которую так любил. Как много раз я напутствовал людей, уходящих к престолу Отца. И как редко видел истинное знание и истинную веру. Как часто старался я победить в них страх. Теперь, когда сам иду к Отцу моему, понимаю, что это не страх подавляет человека, но сознание бесполезно и бесплодно прожитой жизни. Сознание недостаточной верности заветам любви, недостаточной чистоты прожитой жизни.

– Смерти нет, дорогой друг. С последним дыханием дух оставляет физическую форму, в которой жил на земле. Те, кто готовятся к смерти, так же, как и те, кто скоро родится на земле – лишь проходят неизбежный отрезок того пути, который ведет их к совершенствованию. Современный человек содержит в своем сознании столько предрассудков, что не понимает даже, как великая Жизнь движется вокруг него и в нем самом. Если бы в вашем сердце не жил тот Свет, который сейчас окружает нас обоих и все вокруг нас, – в вас не было бы тех благородства и чести, в которых вы жили и живете. В сердце человека, сообразно ступени его развития, оживают одно за другим качества Той единой Жизни, которую он носит в себе.

Качество духа, доходя до своего полного развития, переходит в силу, живую, всегда активную. Оно перестает быть только свойством человека. Оно льется, как кровь, по его жилам, как светоносная материя любви, и раскрывается, наконец, как оживший аспект вечной Жизни в нем. Все, в чем человек смог дойти в своем развитии до конца, становится аспектом его божественного духа, его внутренним творческим огнем. Когда физическая форма становится мала оживляющему ее духу человека, когда он вырастает из нее, как юноша из детского платья, – человек меняет свою форму, а мы называем это смертью.