Дильназ заплакала и убежала на второй этаж. Здравый смысл, терпение, хорошие манеры полетели к чертям. Линару все еще крепко держал Дастан, а я подошла к ней и, воспользовавшись ее невыгодным положением, схватила пальцами за щеки, сжала с такой силой, что губы сделались бантиком. Презрительно взглянув на нее, процедила сквозь зубы:

-Еще раз откроешь свой рот при моей дочери, я вырву твой поганый язык и выколю глаза.

Ослабила хватку и, удостоверившись, что она испугалась, спросила Нурию:

-Где ее одежда?

Женщина засуетилась и, вытащив из шкафа белый полушубок, протянула охраннику. Я же холодно приказала ему:

-Выведи за ворота и брось ей под ноги.

Он молча кивнул, подхватил ее другой рукой и вышел на улицу. Услышала, как она орет:

-Отпусти! Отпусти! Ненавижу тебя, Зара!

-Господи! - вздохнув, опустилась на белоснежную софу в холле и схватилась за глову.

Нурия покачала головой и воскликнула:

-О, Аллах! Это не женщина!В нее вселился шайтан! Ты видела ее глаза?

-О чем ты, Нури? Какой шайтан? - нахмурилась я.

-Демон, черт, джин, шайтан. Они невидимы и могут вселяться в людей, сбивают их с пути, высасывают душу. Ох, не в себе девка. Кудай-ай (О, Всевышний), не к добру это!

-По-моему она просто наглая, беспринципная дрянь и шлюха.

-И это тоже, - согласилась моя помощница. - Когда я школу заканчивала, у нас в совхозе точно такая жила. Влюбилась в главного агронома, у которого жена и дети. Проходу ему не давала, всему селу наплела, что было у них…Ну сама понимаешь. Жена детей забрала и уехала к родителям. А это же в советское время было, его с должности сняли за аморальное поведение. Он чуть не придушил потом девку, говорил, что соврала. А у той глаза такие же бешеные были. Мать с ней что только не делала, и к батюшке возила - они православные были, и в соседний аул, в котором один целитель джинов изгонял. Думали, вселился в нее кто-то. А тогда все эти вещи подпольно делали. В общем, притихла она после этого, но все-таки сгорела.

-Умерла при пожаре? - удивилась негромко.

-Повесилась в сарае.

-Господи, Нури. Что за страсти ты рассказываешь?

-Это жизнь, кызым. В жизни всякое бывает. Ты прости меня, - она погладила меня по руке, - Думала быстро уведу Дилю в комнату, но не получилось.

-Почему она вообще раньше пришла?

-Сказала, что два урока отменили - учительница заболела. Она сама написала Касыму, чтобы он ее раньше забрал.

-Пойду к ней. Постараюсь поговорить.

Постучалась в ее дверь, но не услышала ответа. Приоткрыла ее и увидела, что она лежала на кровати, свернувшись калачиком и тихо плакала. Пуховик и рюкзак валялись на полу. Легла рядом, обняла, прижала к груди. Моя девочка всхлипнула и плечи ее дрогнули.

-Ма-ма, эта женщина правду сказала? У папы будет другой ребенок?

-Боюсь, что да, - как бы я не хотела уберечь дочь, но она услышала достаточно. В этот момент я невероятно злилась на Карима за то, что не ему, а мне пришлось разговаривать об этом с нашей дочерью. И что вообще он мог рассказать ей и мне, если ничего не помнит…или не хочет помнить?

-Вы теперь разведетесь? - открыто спросила Дильназ, обнимая меня за талию и заглядывая в глаза.

По горлу словно полоснули лезвием. Кровь сочилась из тонкой полоски, не оставляя шансов на выживание. Я убегала от этих мыслей несколько дней, но теперь понимаю, что иного выхода нет - только развод. Однако я не могу сказать об этом Диле.

-Не знаю, доча. Мы об этом еще не говорили.

-Папа меня тоже не любит? - прошептала она дрожащим голоском.

-Нет, что ты? Он навсегда останется твоим папой, - едва не задушила ее в объятиях и прикусила щеку до искр в глазах, только чтобы не заплакать при ней. Она должна видеть, что мама сильная. Мама со всем справится.