Радомир перестал кашлять, вынул платок, вытер лицо и постарался придать ему невозмутимое выражение.

– Мама, познакомься. – сказала Лива. – Это – Радомир.

– И что?.. – настороженно осведомилась госпожа Белослава.

– Радомир – танцор из ансамбля.

– Танцор из ансамбля! – воскликнула госпожа Красимира.

Лива посмотрела на неё удивлённо и продолжала:

– Господин учитель танцев Берислав попросил Радомира проводить меня до нашей комнаты. Чтобы я не заблудилась.

– Вот как!

– Ещё господин Берислав очень попросил меня, чтобы я передал вам, уважаемая госпожа Белослава, его просьбу, – заговорил Радомир, – чтобы вы отпустили вашу дочь сегодня на вечернюю репетицию.

Мастер Вадим начал гримасничать.

Видимо, ему не понравилось это длинное предложение.

– У главного придворного танца – очень много фигур и перестроений. А они все должны быть исполнены безукоризненно! – убедительно произнесла Лива.

– Ну, ещё бы! – сказала госпожа Белослава.

Ружена засмеялась.

Мать строго на неё посмотрела.

Ружена замолчала.

Мастер Вадим перестал гримасничать и заявил:

– Я могу поручиться за этого молодого человека. Он с самого рождения живёт во дворце, и я наблюдаю за ним многие годы. Должен сказать, что в любых положениях он умеет вести себя достойно, и с большой находчивостью.

Госпожа Красимира бросила на мастера Вадима скептический взгляд, вздохнула, но промолчала.

– Ну, если только вы ручаетесь… – пробормотала госпожа Белослава.

– То есть я могу идти на вечернюю репетицию?! – просияла Лива.

– Можешь. – сказала госпожа Белослава сердито.

– Ну, мне пора! – заявил мастер Вадим.

И, поклонившись, быстро ушёл.

Госпожа Красимира бросила ему в спину убийственный взгляд.

Мастер Вадим споткнулся на ходу, но не упал, а только зашагал ещё быстрее.

– Пойду и я! – сказала госпожа Красимира.

И, поклонившись, быстро ушла в другую сторону.

Госпожа Белослава многозначительно взглянула на Радомира.

– Мне тоже пора удалиться! – заявил юноша.

И, учтиво поклонившись, удалился не торопясь.

Видар и Алвис только хлопали глазами, наблюдая за происходящим.

– Так, что всё это значит?.. – начала госпожа Белослава таким тоном, что у Ливы сердце ушло в пятки.

Но тут из-за угла коридора быстро вышли те три девушки-служанки, которые утром укладывали гостьям волосы. Каждая из них несла в руках плечики с платьем и какие-то коробочки. Два платья были для взрослых дам, и одно – детское.

Подойдя к гостям, девушки одновременно сделали реверанс, и старшая из них сказала:

– Нам поручено помочь вам переодеться к обеду.

– О боги! – воскликнула госпожа Белослава в лёгком смущении. – Я как-то не привыкла переодеваться в новое платье дважды в день!

– А я – с удовольствием!.. – тихонько, чтобы мама не услышала, пробормотала Лива.

Ружена хотела ехидно хихикнуть, но сдержалась.

Ливе очень нравилось, что в её ванной комнате из двух красивых позолоченных кранов вода льётся сама по себе, холодная и горячая. А ещё из забавного металлического сосуда сверху, устроенного как небольшая кастрюлька со множеством дырочек, проливается настоящий дождик, температуру которого можно сделать какую хочешь.

Оказалось, что этот дождик называется «душ».

Так что Лива вначале быстренько приняла этот самый душ, а потом уже одна из служанок помогла ей надеть новое платье и устроиться в кресле рядом с мамой и младшей сестрой.

Тут служанки вновь занялись их волосами, и на этот раз быстро и весело уложили их по-другому.

А потом они достали из принесённых с собой коробочек настоящие драгоценности, от вида которых захватило дух не только у Ливы и госпожи Белославы, но даже у Ружены.

Теперь на госпоже Белославе было роскошное платье кремового цвета с золотым отливом, Лива просто божественно выглядела в струящемся молочно-серебристом платье, а Ружену нарядили в пышное белое платьице в красный горох, с рукавами до локтей. В нём она выглядела уж совсем малышкой.