Как, я уже упоминал, мой первый год службы проходил в г. Радвилишкис. При этом с гордостью могу отметить, что нас туда привезли, представьте себе, в пассажирском вагоне. Это было утро последнего дня осени, но в Литве снега не было. Помню, было повсюду грязно. Наши ботинки утопали в грязи. Строем нас повели, в баню. Вокруг была большая, толпа местного населения, в основном – работники железнодорожного депо, многие пьяные. Со всех сторон на ломаном русском языке посыпались предложения – купить у нас «по дешёвке» гражданскую одежду. Кто то, продал. После того, как мы вымылись, нам выдали солдатское бельё и повседневное обмундирование. Затем построили и привели в казарму. Нас развели по комнатам по взводно и определили, кто где будет спать по прибытию. Нам объявили, что будем учиться в школе шмас (школа младших авиационных специалистов). Я попал, в группу вооружения. К занятиям приступили, сразу на другой день. Мы изучали, все виды бомб, все виды взрывателей, виды прицелов и, конечно, пушки. Хочу отметить, что и сегодня на вооружении боевых истребителей и бомбардировщиков ВВС России стоят пушки НР-23 и НД (с). Их создали, конструкторы- евреи Нудельман и Рихтер. Ни один преподаватель школы ни разу даже не обмолвился, что создатели пушек Советские ЕВРЕИ!. Евреи внесли большой вклад в вооружение СССР. Замечательные истребители ЛА-5 и ЛА-7 конструктора-еврея Семёна Лавочкина. Замечательные МИГи – один из них еврей Гуревич и конечно, вертолёты: системы МИ, МИ-2-24 и др. конструктора еврея Миля. Перечислить всех, не хватит бумаги. Погода в прибалтике в течение дня меняется раз 5 и более. Однажды, где-то в феврале, нас выгнали на плац, как всегда, на физзарядку до пояса раздетых. Похоже, я сильно простыл. На другой день, как всегда, подъём, строиться. Я не могу встать. Тут же доложили командиру роты ст. лейтенанту Хоботневу. Разговор состоялся более чем откровенный: «мы хорошо знаем вашу нацию. Вы, евреи, как правило, любите, чтобы мы, русские, (а морда у него татарская), на вас работали. Симуляция, это касается вашей породы. Если это подтвердится, ты пойдёшь под трибунал, а теперь иди в санбат!» Я пришёл в санбат, медсестра дала мне градусник. Через пять минут, я ей вернул. Она объявила, что отсюда меня не выпустит, сообщила, что у меня температура 39,5°с. Вскоре последовал звонок, очень похоже звонил подонок старлей Хоботнев. Эта Фельдшер, лрямо в трубку покрыла его крепким матом и сказала, что у меня двустороннее воспаление лёгких.

в армию меня призвали в 1958 году в ВВС. Вначале школа 6 месяцев в г. Радвилишкис, а затем направили в авиационный полк штурмавиков ИЛ-28 в г. Черняховск. Там снова спутник моей жизни – антисемитизм. Я попал в 123 гвардейский бомбардировочный полк, механиком бомбового авиавооружения. Старшиной, моей роты, был некий Дудров, то ли фашист, то ли сын фашиста, но факт есть факт. Эдакое, животное на двух ногах. Раньше мне такие, больше не встречались. Я не мог себе представить, что старшиной роты мог быть в советской армии нацист-алкоголик. У нас много было солдат пропитанных духом нацизма, но даже они качали головой по поводу высказываний этого «дерьма». Например, показывая на меня, он ехидно пошутил, у нас теперь не авиация, а кооперация, вот он полюбуйтесь рядовой Изрин. У меня созрел план, что когда я пойду в караул с автоматом ППШа 72 патрона мне хватит, то уйду с поста ночью к дому Дудрова и выпущу в него 70 патронов, а 2 оставлю для себя. Я поделился с одним парнем из моего взвода, а он меня заложил замполиту дивизии. Тот меня вызвал и сказал, что ему известно о моём намерении, и попросил всё рассказать по порядку. После этого разговора он пригласил командира роты, замполита и несколько солдат-комсомольцев. Они всё рассказали и ещё больше, т. к. Дудров в моё отсутствие высказывался, чуть-ли не от самого Гиммлера. Меня перевели в соседний 4 полк, тоже гвардейский. Старшина у меня был с простой фамилией Иванов, очень добрый и лояльный ко всем нациям. Служба в Советской Армии, продолжалась до середины 1962 года.