Иногда, под настроение, Кай готовил, но такое случалось нечасто. Кулинарные навыки Аарона ограничивались выполнением инструкций на упаковке, а Эзра вообще избегал кухонь любой ценой. Поэтому почти каждое воскресенье и понедельник – в мои выходные – парни появлялись у меня дома, чтобы пообедать.

Я безжалостно их дразнила, обзывая беспомощными холостяками, но, честно говоря, мне это нравилось. Во-первых, я обожаю стряпню и вечно готовлю слишком много еды, а во-вторых, какая женщина отказалась бы, чтобы в ее квартире почти постоянно паслись три крутых, веселых и довольно обаятельных мага? Если бы я не работала пять вечеров в неделю, то готовила бы для них еще чаще.

Мой взгляд переместился на потертый диван, стоящий перед телевизором спинкой к двери. Еще один подарок. Ребята, по их словам, давно планировали купить себе новый, вот и отдали старый диван мне, заменив его раскладным кожаным чудовищем.

В спальне я переоделась в просторный топ и шорты для йоги. Из телевизора донесся очередной приступ фальшивого смеха, но я только покачала головой. Непонятно было, нравятся ли Прутику ситкомы, – он никак не реагировал на шутки, просто смотрел, но так пристально, словно хотел запомнить каждую сцену наизусть. Я могла только догадываться, что при этом усваивает маленький монстр. Но уже запретила ужастики и романтические комедии. Последний жанр я считала безопасным, пока однажды, придя домой, не нашла сообщение. Выложенное на моей кровати. Лепестками роз.

Что оно гласило? БЕКОН.

Оправившись от потрясения, я сообщила Прутику, что, во-первых, лепестки цветов – ужасно кривая форма общения, а во-вторых, если он хочет попросить завтрак, лучше сказать мне об этом лично.

Должны ли лесные фейри есть бекон? Кто их знает. Не исключено, что и в этом я его развратила. Другие феечки теперь ни за что не примут его обратно, ведь он пристрастился к мясу.

Час спустя я сидела на табурете у барной стойки, без особого энтузиазма просматривая списки вакансий. Хотя я и не совсем перестала надеяться на то, что после расследования ОМП моя работа в «Вороне и Молоте» возобновится, отсутствие рабочих смен означало отсутствие оплаты. Пришло время вспомнить, что я взрослая тетенька, и начать искать работу.

Подперев подбородок ладонью, я пролистала три перечня вакансий для барменов. Упс. Не то, не то и еще раз не то. В высококлассном стейк-хаусе я бы и часа не продержалась. Обращение к клиентам типа «Эй ты, клоун!» в таких местах неприемлемо.

Отказавшись от дальнейших поисков работы, я уныло слонялась по квартире, пытаясь найти, чем бы заняться. Из-за тревоги во мне бурлила энергия, но руки ни к чему не лежали, да и сосредоточиться я ни на чем не могла. По мере того, как часы приближались к четырем, мое напряжение росло. Раза три я доставала телефон и проверяла, нет ли пропущенного звонка.

Остановившись посреди кухни, я вперилась глазами в микроволновку, как раз когда светящиеся зеленым часы перескочили с 3:59 на 4:00. Так и запишем: первая смена, которую я пропустила с тех пор, как начала работать в «Вороне и Молоте».

Ладно, не совсем так. Две недели работы я пропустила, пока один знаменитый преступник держал меня в плену, но это, по-моему, не в счет. Я не двигалась, следя за часами. 4:01. 4:02. Когда дошло до 4:05, я открыла шкаф и достала стопку. Вынув бутылку из шкафчика над холодильником, наполнила посудину, подержала в руке и выпила залпом. Виски прожег мне желудок насквозь.

Я налила вторую порцию, тоже выпила и со стуком поставила стопку на столешницу. Хватит хандрить. При таком уровне тревоги и жалости к себе возможен был лишь один выход.