После нескольких безуспешных попыток написать хотя бы пару страниц связного текста, который не увязнет надоевшей жвачкой в зубах у читателя, Наташа безнадежно отложила ручку. Сегодня явно не ее день.

Снова послонявшись по квартире, Наташа снова накинула куртку, зашнуровала ботинки и вышла.

Неподалеку от дома в глубине Измайловского сада расположился бывший Театр Буфф, ныне – Молодежный театр на Фонтанке. Наташа любила там гулять весной, когда природа уже проснулась после зимней спячки, и голые деревья снова нарядились в зеленые обновы. "Сад имени меня!" – всегда шутила Белла, составляя компанию подруге.

В саду было прохладно и тихо. Спектаклей сегодня не было, и к большой и малой сцене не спешили зрители.

Наташа остановилась около фигуры Петербургского ангела, маленького человечка в шляпе и с зонтиком, сидящего на спинке скамейки. Почему-то именно эта скульптура была у Навицкой самой любимой в городе, разделяя первое место с памятником Ахматовой возле "Крестов" и котенком Фунтиком на улице Якубовича. "Да, зонтик для нас – едва ли не самая важная деталь туалета, – подумала Наташа, которая не заметила, как начала говорить "мы", причисляя себя к петербуржцам. Город на Неве охотно принял ее, по происхождению – южанку. И она приняла Петербург, ни на что не похожий город со своей логикой, менталитетом и особым микроклиматом. – Чуть забудешь, и мало не покажется, – она натянула капюшон; с деревьев посыпались крупные капли холодного дождя. – Брр!"

Она вспомнила ярко-желтую куртку и непокрытую голову Томилина, весело бегущего к метро с сотрудницей театра. Кто она, эта Соня? Явно не актриса, Наташа это определяла безошибочно. Гример? Костюмер? Бутафор? Наташа с трудом представляла себе эту неприметную тихую девушку, затерявшуюся на репетиции где-то в глубине немаленького зала Большой сцены. Ничего общего с яркими, элегантными, уверенными в себе артистками. И что ее связывает с Томилиным?

Наташа сама себе удивилась: ей-то какое дело, какие отношения связывают молодого артиста и сотрудницу театрального закулисья? Вячеслав просто будет играть роль в спектакле, поставленном по ее пьесе. Его личная жизнь Наташи совершенно не касается. Но против воли снова вспомнились мягкие русые волосы, лежащие густой волной, тонкая "аристократическая" ладонь, перелистывающая страницы с текстом и полная отрешенность, пока остальные дискутируют с режиссером… Внимательный и задумчивый взгляд темно-серых глаз, легкая улыбка…

– Тихо навстречу мне, тихо навстречу мне

Выйдет доверчивый Маленький Принц… – замурлыкала себе под нос Наташа, выходя из сада и шагая к мосту.

Прогулка помогла ей собраться с мыслями, и до ужина Наташа успела написать две главы, не отрываясь от рабочего стола.

Закрыв тетрадь, Наташа вышла на балкон и оперлась локтями о перила. Внизу в свете фонарей мелькнула желтая куртка, и на мгновение Навицкой показалось, что это Вячеслав. Но парень оказался блондином, с круглым красным лицом, с кем-то шумно обсуждал по телефону недавнюю игру "Зенита" и глупо, с подвизгом, заржал над своей же сальной шуткой. "Дебил", – подумала Наташа, с раздражением уходя с балкона.

В столовой няня кормила Младшенького ужином. Наташа прошла туда и подумала: "По идее, это должна делать я. И сказки читать на ночь, и слушать его рассказы… Так, и в который раз я себя в этом упрекаю? правильно, в тысячный. И что изменилось? правильно, ничего!"

Младшенький тут же с энтузиазмом атаковал мать, рассказывая, как прошел праздник, что они с Олесей два раза танцевали и ей очень понравился подарок, а какой-то Ваня упал и "ревел, как девчонка, вот дурак". Увлекшись повествованием, он побежал за матерью на кухню. Наташа слушала этот поток слов, закладывая в тостер кусочки хлеба и доставая из холодильника листья салата и грейпфрут. Весы опять показали на два килограмма больше нормы, и пришлось снова сесть на диету. Да и сейчас ее подхлестывали воспоминания о репетиции: "Алиса старше меня, а фигура – как у манекенщицы. Инесса – моя ровесница, а как прекрасно смотрится в кожаных штанах в обтяг! Значит, и мне распускаться нечего!"