– Он мне помогает восстанавливаться. Да и одиноко одной. С вами-то теперь общение редким стало.

– Сама виновата, не приходишь. Место встречи изменить нельзя, все тот же бар.

– Да не могу я. Вы о мотоциклах, о планах, а у меня что? А он восстанавливаться мне помогает. На тренировки вместе ходим.

– Ладно, тебя не переубедить. Сама как?

– Ничего, я уже почти не хромаю.

– Забросила тренировки?

– Ну, а как я буду их совмещать с домашними делами.

– Караул с тобой. Возвращайся, мы соскучились.

– Я тоже, но мать просила еще на месяц остаться. Отец сам себя обслуживать начнет и приеду.

– Ладно. Смотри, ты пообещала, а то придется мне за тобой приехать.

– Не придется, я вернусь.

Но все снова пошло не так, как она хотела. Через месяц мать попросила остаться еще на месяц, а там еще на месяц. И вместо одного месяца она пробыла дома четыре. Квартиру пришлось сдать, Андрей съехал к родителям, и в итоге у нее даже денег не было на билет до Москвы.

– Подруга ты меня удивляешь, – возмутился Николай, когда она ему позвонила сказать, что и в этом месяце не приедет, будет искать работу и копить деньги на билет. – Ты с ума сошла. Я тебе куплю билет, а работу здесь будешь искать.

– Но я не могу даже снять квартиру, мне просто не на что это сделать.

– Поживешь у меня пока, – тут же сказал тот.

– Ты квартиру купил?

– Прям, снял, двухкомнатную, ты в одной, я в другой, разместимся.

– Хорошо, – тут же согласилась Марго. – Тогда приеду.

Ее счастью не было предела. В который раз Николай выручал ее, а она не могла отплатить ему тем же.

Уже на следующий день она купила билет.

– Может останешься еще на месяц? – спросила мать, когда провожала дочь до такси. – Нам бы помощь по хозяйству не помешала.

– Я не могу всю жизнь за коровами убирать, я хочу свою жизнь строить. Отец встал, ухаживать за ним не надо, да и со скотиной поможет.

– Ладно, езжай. Просто так спросила, – грубо ответила мать и махнула рукой.

Марго без сожаления села в такси. В душе она чувствовала некое удовлетворение, она выполнила свой долг. И теперь была свободна. Камень, который грузом висел на душе с тех пор, как она бросила свою семью и уехала покорять столицу, свалился. Она больше ничего им не должна. И они не имеют никакого права эксплуатировать ее. Она уже совершеннолетняя и может сама решать, как жить и что делать. И от этой мысли ей стало радостнее. Впервые за долгое время она не чувствовала себя обремененной.

Утро застало Еву истошными криками. Девочка из Узбекистана вопила и пыталась драться, когда два амбала пытались вытащить ее из комнаты. За ней пришли рано утром и сообщили, что она переезжает. Эту новость она восприняла в штыки и стала сопротивляться. Она понимала, что ее тащат «на обещанную» работу. Но один из амбалов ударил ее, и она тут же замолчала.

– Прекрати истерику или отделаю тебя так, что родная мать не узнает, – фыркнул тот.

И девушка сдалась. Они все же уволокли ее. А оставшиеся четверо повскакивали с кроватей и испуганными глазами стали смотреть в сторону двери, будто ждали, что придут и за ними.

Через несколько минут стало понятно, что никто не придет. И Ева немного успокоились. А чуть позже им принесли завтрак, кашу, пока из незнакомой для Евы крупы, и лепешки. Девушки принялись поглощать еду, а у Евы кусок в горло не лез. Она сидела возле своей порции за общим столом и молчала.

– Ешь, – сказала ей Светлана. – Поверь это еще не самое страшное. Она девственница, ее за хорошие деньги продадут, может даже какой шейх в свой гарем купит. Так что не все так плохо.

Ева молча взяла ложку и попробовала кашу, но аппетит так и не пришел, и она отставила тарелку.