– Господи, помоги нам, – прошептал Адам.

Кол не решил, что показалось ему смешнее – ужас, написанный на лице Адама, когда он взывал к Богу, или странный звук, который он издал горлом, прохрипев последнюю фразу. Голос его прозвучал так, словно он чем-то подавился.

– Я не хочу, чтобы у нас тут заводились девчонки, – пробормотал Трэвис. – Я их ненавижу всех до единой. Они только и знают, что жаловаться да пускать нюни.

Другие члены компании не обратили на слова Трэвиса никакого внимания. Адам выглядел так, словно внезапно почувствовал себя плохо.

– В чем дело, босс? – спросил Кол.

– Чернокожий не должен держать в руках маленькую девочку, белую, как лилия, – ответил Адам.

Кол фыркнул.

– Я своими глазами видел, как ты спас ее от крыс, – сказал он. – Если бы она была постарше и понимала, что к чему, она бы наверняка это оценила.

– Еще как бы оценила, – кивнув, согласился Дуглас.

– Кроме того, – продолжал Кол, – она не знает, черный ты или белый.

– Ты хочешь сказать, что она слепая? – потрясенно спросил Трэвис.

– Да нет, – пробормотал Кол, старательно демонстрируя Трэвису, самому младшему из четверки, свое отчаяние по поводу его бестолковости. – Она просто еще слишком мала, чтобы что-нибудь знать о ненависти. Столь невинные создания еще не умеют ненавидеть. Этому их учат позднее. В Адаме она сейчас видит просто э-э… брата. А старшие братья защищают своих маленьких сестренок, верно? Это священное правило или нечто в этом роде. Возможно, малютка об этом уже знает.

– Я поклялся своей матери, – снова заговорил Адам, – что убегу как можно дальше на Запад и не остановлюсь, пока не найду безопасное место. Мама сказала мне, что скоро будет война, а когда она кончится и все устроится, ее могут освободить. И тогда она приедет за мной – мне надо только остаться в живых до этого дня. Сын не должен нарушать клятвы, которую он дал своей матери. Мне надо бежать отсюда – ради нее.

– Возьми ребенка с собой, – попросил Кол.

– Меня за такое как пить дать повесят, – ухмыльнулся Адам.

– Черт побери, тебя так и так повесят за то, что ты убил того ублюдка, своего хозяина. Ты что, забыл? – сказал Кол.

– Если, конечно, поймают, – вставил Дуглас. – А ты слишком хитер, чтобы попасться.

– Я уже чувствую себя братом этой крохи, – объявил Кол. Мальчики тут же уставились на него, и ему стало неловко под их взглядами.

– В этом нет ничего странного, – торопливо пояснил он. – Я сильный, а она всего лишь беззащитная малютка, которой нужны братья вроде нас с Адамом, которые приглядывали бы за ней, чтобы она росла хорошей девочкой.

– Хорошей девочкой? А что ты понимаешь в таких делах? – спросил Дуглас с насмешкой и недоверием в голосе.

– Ничего, – согласился Кол. – Зато Адам знает об этом все, правда, Адам? Ты здорово говоришь, а читаешь и пишешь как настоящий джентльмен. Твоя мама научила этому тебя, а теперь ты можешь обучить меня. Я не хочу, чтобы моя маленькая сестренка считала меня неучем. Он мог бы обучить нас всех, – сказал Дуглас, который, как видно, не собирался оставаться в стороне.

– Будь я ее старшим братом, я бы к ней хорошо относился, – пробурчал Трэвис. – Когда я вырасту, стану необыкновенно сильным. Правда, Дуглас?

– Да, – подтвердил Дуглас. – Знаешь, что я думаю?

– Что? – спросил Адам и улыбнулся, потому что в этот миг крошечное существо, которое он держал на руках, подарило ему глупейшую ухмылку. Очевидно, девочке нравилось быть в центре внимания. Похоже, она уже приобрела немалое влияние на всех остальных. По телу Адама разлились тепло и умиротворенность. Легкость, с которой девочка приняла его, помогла избавиться от бремени, что камнем лежало на сердце, когда он вынужден был расстаться со своей матерью. Ребенок появился словно дар небес, и Адам понял, что теперь его долг – заботиться о младенце, оберегать и лелеять его.