– Ладно, философ. Значит, друзья?!
– Друзья! – ответил я.
Встала и ушла, унося улетучивающийся запах своих духов с аурой вспотевшего тела туда, где по-прежнему играла музыка, а пары еще ближе прижимались друг к другу. Только теперь их стало меньше. Хотя исчезнувших легко можно было найти неподалеку – под соснами на берегу, или же на песке пляжа. Я закурил и смотрел ей вслед, пока она не затерялась среди танцующих. Сидел и думал: неужели это явь? Единственное, что нас как-то связывало: она была самой юной в женской половине группы, я же – младшим в мужской, хотя факт этот ни о чем большем не говорил.
Глава 7
В одно прекрасное утро график съемок пришлось поменять. Галя, утром, отправившаяся к Медее, была выставлена ею вон. Мы с Вартаном доставили на пляж лишь ее партнеров.
– В чем дело? – занервничал Сократ.
Галина что-то ему шепнула. Он усмехнулся и засопел своей трубкой. Потом сказал:
– Снимаем Темура и Мераба. Крупные планы, а после сцену, где они выясняют отношения.
Вообще-то в Сократе я раньше ошибался, полагая, что не очень то башковитый это человек. Но уже одно то, что сниматься он пригласил не актеров, а, приумножив себе проблем, смог подобрать парней, в жизни так соответствующих своим экранным персонажам, делало ему большую честь. Мераб действительно являл собой образец мужского начала, хотя недалеким назвать его было нельзя, он трезво мыслил и все делал правильно, просто «эго» в нем превалировало. Ему трудно было понять, что у других людей могли быть интересы и желания, не совпадающие с его собственными. Темур же, мне кажется, от рождения был человеком свободным, наделенным умом и внутренней чистоплотностью, что делало его, совершено чуждым амбициям. На все, что происходило вокруг, он лишь искал свой, собственный ответ. И находил. Этого ему вполне было достаточно. Выбор оставался за Медеей, абсолютно не предсказуемой особой, и кто знает, кого бы из них она предпочла. Молодец, Сократ, совсем не просто было такую троицу найти. Написали бы ему нормальные диалоги для героев, снял бы и неплохое кино.
Леван умчался диктовать Кларе выписки нужного текста, Лию с Нодаром отправили подбирать типажей для массовки. Тедо начал что-то нервно чертить в своем альбоме. Нэмо с Симоном залезли в фургон. Вилен меланхолично щелкал затвором. Кафель Метлах, улыбаясь самому себе, выбирал пестрые зонты из своего реквизита. Кока у камеры о чем-то задумался. Крановщик Кола спросил: тележку готовить или кран? Акакий ответил: пожалуй, тележку. Осветители ловили щитами солнечных зайчиков. Джемал, по обыкновению, вздремнул. Галя с Нуну о чем-то шушукались.
– Критические дни? – озвучил свою догадку «эгоцентрист».
Девушки заулыбались
– Что это такое? – поинтересовался я.
– Поищи в медицинском словаре, – ответила рыжеволосая, потрепав мои волосы.
– Ты к ней пару дней не подходи, – посоветовала Галина. – Не то покусает.
– А когда я к ней подходил?
– Есть тому свидетели, – загадочно улыбаясь, ответила она.
– Так это она сама…
– Мило ворковали, – добавила Нуну.
– Не издевайтесь, – ответил я. – Мы просто разговаривали.
– Просто ничего не бывает, – выдал максиму Мераб. Не удовлетворившись этим, подумав, продолжил тему.
– Темур, похоже, у нас еще один претендент?!
– Перед ним я снимаю шляпу и отхожу в сторону, – отшутился тот.
– И я с тобою, благородный рыцарь, – в рифму пропел ему супермен. – Бери, она твоя! – уже мне адресовал речитативом.
Я, вроде бы понимал, зачем Мераб делает это, вспомнив, что он сказал о строптивых после нашего первого заплыва. Теперь, предавая гласности мой чисто дружеский интерес к небожительнице, он как бы воодушевлял меня. Немного смутившись, и решив поменять пластинку, я спросил у Темура: