— Почему не позвонила мне сразу, как узнала о беременности? — спрашивает, качая головой, — мы же с тобой вроде подружились. Или, бросив этого козла, ты решила оставить и меня за бортом?

Её слова странно на меня действуют. Становится очень тепло и... стыдно. Ведь я правда решила, что эта женщина как придаток к Фоновому. Ужасаюсь, насколько была от него зависима!

— Харош обниматься уже! — бурчит Артур, — Что с ней?! Она в порядке?! А ребенок?!

В его хриплом голосе звучит неподдельное волнение. Он и правда беспокоился. Ну почему сейчас? Если бы он приехал раньше... попросил прощения. Опускаю взгляд, давясь слезами. Мне хочется задать лишь один вопрос: «Почему?»

— Уйди отсюда! — гаркает Мария Ивановна, — пока не напугал девочку еще больше. Лучше приготовь омлет и сок сделай. Еды закажи здоровой побольше, я тебе потом список составлю.

Артур фыркает, но подчиняется. Когда Фоновой уходит, Мария Ивановна берет мои руки в свои.

— Я только сегодня узнала, что ты беременна от этого остолопа. Как себя чувствуешь?

— Неплохо, — бурчу смущенно, — мне жаль. Я ведь пила те таблетки.

— Любой врач тебе скажет, что стопроцентной контрацепции не существует. Слушай, я давить не хочу. Но, пожалуйста, оставайся в моей клинике. Фоновой всё оплатит.

— Я не хочу брать его деньги, — отворачиваюсь.

— Кируня. Ты умная девочка. — Говорит она, — и понимаешь, что одна не потянешь малыша.

Мой подбородок предательски трясется. Она права. Но я обижена на него! Не хочу иметь с этим мужчиной ничего общего!

— Не плачь. Я воспитала двоих, — ухмыляется Мария Ивановна, — и знаю, как это тяжело, даже, если у тебя есть опора в виде мужа. Фоновой дерьмо, а не человек. Но он богат. И хочет тебе помогать. Если ты пока не можешь его простить за измену, хотя бы подумай о своем благополучии. И жизни ребенка.

— Я всё это понимаю... но... не могу! Он унизил меня! Растоптал! Я никогда его не прощу!

Сердце рвётся на части. Мне снова больно, словно слегка зажившая рана вновь открылась. И кровоточит.

— Знаю, Кируня. Но думай о малыше. Поверь, он стоит любой боли. Когда он родится, ты это поймешь. А сейчас просто стряси с этого кобеля всё, что тебе причитается. Пока это не сделала его жена.

Мария Ивановна берет с меня обещание вернуться в её клинику. Обдумывая её слова, я бросаю взгляд на настенные часы. Елки-палки! Да я же на работу опоздала! Вскочив с постели, начинаю кругами бегать по комнате в одной лишь футболке и трусах.

— Что случилось? — хриплый голос Артура остужает, словно ледяной душ.

Он ТАК на меня смотрит! Словно сожрать готов! Боже! Каждый раз он испытывает мои принципы на прочность. Смотрю в ответ. Сглатываю. Блин!

— Где мой телефон? — стараюсь сохранить спокойствие в голосе.

Но пожирающий меня потемневший мужской взгляд мешает мыслить здраво. Кожа покрывается приятными мурашками. Ведь в постели он был богом. Но потом стал моим личным дьяволом.

Фоновой сглатывает. Вижу, как его кадык дёргается.

— Телефон... — пытаюсь соединить мысли в слова.

— Зачем он тебе? — Артур подходит ко мне вплотную.

— Я из-за тебя на работу опоздала! — выпаливаю, не зная, куда деть глаза.

Меня окутывает потрясающий мужской аромат. Мускусный парфюм заставляет тело трепетать. Внизу живота предательски тянет и ноет. Фоновой снова сметает моё сопротивление. Жестким тараном своей дикой сексуальности.

— Тебе не нужно работать, — шепчет мужчина, — оставайся, у тебя всё будет. Самое дорогое, лучшее. Я дам тебе что попросишь, Кира.

— Ты не способен дать то, что мне нужно, — заглядываю в его наглые глаза, — так что верни телефон.

— Нет.

— Артур!