– Конечно.

– Здорово, что ты веришь. Но тяжело верить, когда ты один. Вот я хотела тебе помочь, но не вышло.

– Надо просто найти другой способ.

Я говорил слова утешения, но совершенно не знал, как нам быть дальше. Действительно, во что я верил? Я с таким рвением взялся за исполнение наказа, что не подумал, как именно я это сделаю. Сначала попал под лавину, и меня спас Лалу. Теперь следовал за Каролиной, потому что у меня не было идей. А впереди были поиски отца, по слабой и невнятной наводке. «Ты привык давать обещания, которые не можешь выполнить». Дарья говорила это в другом контексте, но я на мгновение задумался – не позвать ли его? Нет, я не должен. Врач говорил, что слишком опасно. А кроме того, нет никакого способа. Так ведь? Я должен забыть о нем. И о Москве тоже.

У калитки мы спешились и за поводья повели лошадей к загону. Небо к этому времени потемнело: ветер нагнал больших туч пепельного цвета. Издалека доносился, приглушенно, клокочущий рокот – предвестник грозы. Ветер окатывал землю волнами холодного воздуха и трепал полы курток.

– А у тебя тоже есть мурти? – спросил я Каролину.

– Марцель – мой мурти.

– Как? Я не понимаю.

– Это сложно объяснить. У меня раньше был покровитель… В детстве. Но он отвернулся от меня. Ах, Андрей, сейчас это все неважно. Я никчемная.

Она снова обвиняла себя. Что все-таки скрывалось за фасадом беззаботной хиппи? Со стороны крыльца кто-то вдруг громко запел:

– Харе Кришна, Харе Кришна, Харе Харе, Рама Рама!

– А, листонош пришел, – сказала Каролина.

Мантры пел входной звонок. Худой подтянутый мужчина с ранцем на плечах приветливо улыбнулся Каролине.

– Витай-витай. Тебе сегодня посылка. Из Польши.

– Как, из Польши?

– Несподянка6, да? Молвила, у тебя там нет никого. А вот подивись… – Он протянул ей запечатанную картонную коробку, – «От кого» – Агата Берут. Старая знакомая, ведомо.

– О матко, – выдохнула Каролина.

Вид посылки ошеломил ее. Она стояла не двигаясь с места и все смотрела на коробку, пока листонош не тронул ее за плечо.

– Андрей, загони лошадей, – вдруг скомандовала тетя. Выхватила посылку и кивнула, – Дякую.

Мужик поскреб затылок. Спросил вслед утекающей за дверь Каролине:

– Марцель как? Есть знахарка по дороге. Она может…

Дверь с шумом захлопнулось, и остаток фразы разбился о дерево.

– Не женщина – бестия. Как он давал ладу? – слышалось бормотание, пока он спускался к калитке.

Я тем временем подвел лошадей к загону. Под навесом было пусто. Деревянная дверь – распахнута настежь. Белка, любимица дяди, убежала. Но как? Я постарался вспомнить, закрыл ли засов, когда выводил Росу. Виноватая память не давала точного ответа. Черт, наверняка нет. Я припал к земле и различил следы копыт. Они уходили за дом – туда, где тропа вела через лес к Ильмень-роще.

По заплывшему черными тучами небу пробежала трещина, и на землю обрушилась долгая раскатистая дробь. Если пойдет дождь, отпечатки смоет, и Белку будет не найти. Надо действовать быстро. Я поменял кобылу – Лоза немного заупрямилась, когда я взялся за гриву, но кусок сахара все же завоевал ее расположение – и поскакал вслед за беглянкой. Двигаться приходилось медленно: я все время спешивался, чтобы проверить след. Белка следовала протоптанной канве. Я вспомнил, что Марцель часто водил ее этой дорогой на поляну. Ильмень-роща действительно была особым местом. Наверно, про такие говорят – «точка силы». Я до сих пор мог отчетливо воссоздать в памяти первое впечатление от ее вида.

Тогда стояло жаркое лето. Я потерялся в лесу. Оказавшись в сени густого ольшаника, я подумал, что пошел неверной дорогой и нужно возвращаться. Но вдруг заслышал где-то неподалеку сдержанное конское ржание и цокот копыт. Двигаясь на звук, сошел с тропы. В сопровождении треска сучьев под ногами и стрекота сверчков, я раздвинул ветки с золотыми сережками и очутился на чистой лесной прогалине, в центре которой высился гигантский вяз. Возле него Марцель пас лошадей. Он завидел меня и помахал рукой.