Через некоторое время руки Тамары опали, как крылья подстреленной птицы. Она рухнула на колени. Я уже собирался броситься к ней, помочь встать. Но слабая женщина сама поднялась, и с опущенной головой, преодолевая вновь оживший встречный ветер, направилась в сторону стойбища. Я поторопился туда же и успел занять свое место, пока не появилась беглянка.

Наутро Тамара впервые без видимой причины выбралась из нашего угла. Завернутая в одеяло, она устроилась в защищенном от ветра месте и грелась в лучах зимнего солнца. Просто сидела и впитывала в себя тепло слабых солнечных лучей. Так продолжалось целый месяц, а в следующее полнолуние повторился ее поход в ночную пустыню.

После него на свет появилась корзинка с нитками и шнурами. Сначала бедная женщина просто перебирала их, потом из-под ее рук появился первый витой пояс, потом на куске материи какой-то узор. Однажды она подошла к нашим ткачихам, женам слуг. Они занимаются выделкой ковриков и подстилок. Я сопровождал ее, опасаясь неприятностей при встрече с действительностью. Но твой наказ не трогать Тамару, оберегал ее лучше всякого охранника.

Так продолжалось четыре года. Два полнолуния самых коротких зимних месяцев в году Тамара проводила в сердце пустыни, разгоняя своим криком-визгом все живые твари. В последнюю зиму она лишь вышла из палатки и взглянула на луну. Из сведенного судорогой горла хотел вырваться крик, но раздалось лишь тихое сипение, как будто едва слышный выдох. Она вернулась на свое место и крепко заснула.

Раббар замолчал. Молчала и Лия, лишь постукивала пальцами по столу и смотрела поверх головы рассказчика. Внезапно ее взгляд сфокусировался на лице раба. Она, казалось, очнулась от раздумий. Коротко поблагодарила Раббара и встала, давая понять, что разговор окончен. Никаких объяснений, никаких просьб или приказов сохранить разговор в тайне не последовало. Как ни странно, но этим двоим столь разным по положению людям не требовалось лишних слов, чтобы понять желания или просьбы собеседника. Раббар вышел из шатра и направился по своим делам, а Лия снова устроилась у столика и уставилась в одну точку.

– И что ты узнала, – неслышный посторонним вопрос Адат прошелестел в голове.

– Много. Очень много, – задумчиво ответила Тарбит, – я думала, что все, слышанное мной по этому поводу просто сказка. Ан нет. А наша пустыня оказалась весьма удачным местом для излечения умалишенных.

– Может побалуешь меня своими сказками. Или снова, как у Сасина только пообещаешь рассказать в другой раз. Помнишь, обещала рассказать о моавитянах, так и не соизволила, – язвительно заметила Адат.

– Помню, что осталась должна тебе. А по поводу Тамары… Слушай. В рассказах нашего праотца о создании мира есть повествование, как Бог создал человека. Причем о создании человека упоминается дважды. В первый раз упоминается: «И сотворил Бог человека по образу своему: по образу Божьему сотворил его, мужчиной и женщиной сотворил их»7. А во второй раз, уже после того, как повествуется о шести днях создания мира и дне отдыха после трудов праведных. «И образовал Господь Бог человека, прах из земли, и вдохнул в ноздри его дыхание жизни, и стал человек живым существом»8. Уже после рассказывается, как Господь навел крепкий сон на человека и сделал из ребра его женщину. Так появились Адам и Ева, а от них произошло и все человечество.

– Это я уже слышала, – перебила Адат, – и про грехопадение, и о том, как дети появились у праотцев. Тамара-то здесь причем?

– А при том. Получается, что Ева вторая жена Адама. И поскольку она была создана из ребра и плоти мужа, то изначально занимает подчиненное положение. А первой женой человека была женщина, созданная одновременно с ним. И обращался к ним Господь одновременно, как к равным друг другу. И что из этого следует? А то и получается, что сказание о первой жене человека если и выдумка, то такая, которая имеет все основания считать ее правдой. Не буду дожидаться новых вопросов, расскажу, что знаю.