Руся скрипнул зубами. Конечно, Седрик разрешит ему позвонить, хотя…

Мастер Седрик и мастер Тан – так все звали инструкторов-игротехов. Наверное, у них были какие-то имена вне игры, но Руся об этом даже не задумывался. Они были молодые, весёлые, с ними было интересно, им можно было доверять. Но можно ли им доверить Русину догадку об исчезновении Макара?.. Лучше ничего не объяснять, а просто попросить телефон.

В любом случае позвонить нужно было как можно скорее.

Руся прибавил шагу.

Пыхтевший в ухо Пашка поначалу не отставал. Он тоже спешил, намереваясь во что бы то ни стало успеть к первому завтраку. Однако выносливостью Руськин конвоир не отличался.

Через десять минут энергичной ходьбы Пашка, вконец запыхавшись, схватился за правый бок и жалобно застонал:

– Постой, Раевский! Отдохнём немного.

– Давай до лагеря дойдём поскорей. Мне нужно позвонить. Срочно! – отрывисто бросил Руслан через плечо, не сбавляя шаг.

– Тогда тебе в Бажуково надо, – задыхаясь, возразил Пашка. – Мастер Тан свой телефон вчера в реке искупал, а у Седрика мобильник тут вообще не ловит. Всё равно лучше из деревни звонить.

Руся споткнулся. Его будто холодной водой окатило. Он повернулся и молча уставился на Пашку своими огромными карими глазами, неловко прижимая к груди связанные руки.

Спешить в лагерь не имело смысла.

А до Бажуково… Туда ещё часа полтора ходу!

Мальчики присели передохнуть у огромного позеленевшего валуна, выступавшего из склона у самого края тропинки.

Руслан боком прислонился к влажному замшелому камню, горестно вздохнул. На него как-то враз навалились усталость и тупое безразличие. Измученный Руся прикрыл веки и замер. В руку впивались какие-то колючки, но шевелиться не хотелось.

Да что же там такое! Он завозился, вывернул локоть и скосил глаза. Так и знал – хвойные иголки, они тут повсюду, даже в лагерном супе и компоте.

Действительно, к голому локтю прилипла пара жёлтых хвоинок. Руся выпрямился. Сдвоенные! Значит, близнецы. Как Руся с Лушкой.

Была бы она рядом! Вдвоём бы они что-нибудь придумали… Близнецам всегда легче вместе. А они с Лушей настоящие близнецы – так похожи, что родная бабушка их путает. И ворчит, что Лушке юбки носить надо, а не штаны.

И зачем только Лукерья поехала в эту свою Зюкайку!

Первый раз нынешним летом ребята разлучились по собственной воле. Руська отправился на Оленьи ручьи, воевать с «оленями», а Лушка – в Зюкайку, дружить с лошадьми. Говорил же ей: поехали вместе…

Руся крепко наморщил лоб. Было ясно, что выкручиваться придётся самому.

Пашка вытер подолом футболки вспотевшее, покрывшееся красными пятнами лицо. Потом шумно выдохнул и сочувственно взглянул на Русю. На правах победителя, а может, и просто потому, что Руська всегда хорошо к нему относился, конвоир счёл своим долгом подбодрить пленника.

– Дедушку моего однажды змея укусила, – доверительно сообщил он, видимо полагая, что Русю эта история может как-то заинтересовать.

Руся молчал, опустив голову, но Пашку это не смутило.

– Дед по болотине шёл босой – обувь мочить не хотел, и – р-раз! Только на сухую тропинку ступил – прямо на неё попал. А гадюка хвать его за пятку!

– И что? – сипло отозвался Руся. – Выжил?

– А то! До жилья далеко было, так он себе полпятки ножом отхватил и землёй приложил. Он мне сам рассказывал.

– Полпятки?.. А зачем?

– Он говорит, что у этого, у Феримона, что ли… А, точно, у Фенимора Купера про это написано.

– А ты читал?

– Чего?

– Ну, этого, Фенимора?

– Да нет, – улыбнулся Пашка виновато, – хотя у дедушки его книжек много. Они про индейцев все. Вот кино бы я посмотрел…