И только Луша, которой точно не помешало бы какое-нибудь умное предписание (потому что сама она понятия не имела, что теперь делать и как быть дальше), никаких инструкций, ясное дело, ни от кого получить не могла.

Она лишь окончательно убедилась, что, кроме неё, на шлюпах экспедиции нет ни одного «зайца». Призрачные надежды на то, что Руся поблизости, улетучились, а впереди её ожидали месяцы плавания в холодных и неприветливых антарктических водах.

«Восток» уходил всё дальше и дальше к югу. Тропическая жара сначала сменилась прохладой, а затем наступили настоящие холода с густыми, непроглядными туманами. Казалось, надвигается ненастная поздняя осень. На самом деле близился декабрь – первый месяц антарктического лета.

Всё чаще они встречали китов – то и дело над поверхностью океана вскипали фонтаны. Луша с удивлением обнаружила, что фонтаны эти были вовсе не струёй воды, как она привыкла видеть на картинках в детских книжках. Киты выдыхали белые столбы пара, который с шумом взлетал кверху, словно из носика гигантского чайника. Выпустив пар, всплывали на поверхность массивные китовые туши, и на них тут же опускались уставшие птицы.

Наконец «Восток» приблизился к скалистому пустынному архипелагу[26] Южная Георгия. Северный берег самого большого острова Георгии, покрытый снегом и льдом, изучил ещё английский мореплаватель Джеймс Кук. Беллинсгаузен собирался описать и «положить на карту» его юго-западное побережье.

Пятнадцатого декабря на шлюпе все поднялись рано: каждому хотелось поскорее увидеть остров. Впрочем, на рассвете Георгию ещё не было видно. Оставалось с нетерпением вглядываться в чёрные тучи над горизонтом, сгустившиеся как раз в том месте, где, по расчётам, находился берег.

А вокруг кипела жизнь. Киты выбрасывали в воздух фонтан за фонтаном. Хохлатые пингвины обгоняли корабль, выскакивали из воды и перекликались друг с другом. Одиноко парили огромные дымчатые альбатросы. Буревестники – голубые, снежные, чёрные – летали стаями, тут и там сидели на воде. Смелые пеструшки подлетали совсем близко к шлюпу. Глядя на всю эту суету, опытные моряки сразу понимали – берег близко.

К восьми утра пасмурное небо немного очистилось. Сквозь облака стали видны, покрытые вечным снегом, суровые остроконечные вершины. Великая зыбь с шумом разбивалась об эти мрачные скалы. «Восток» подошёл к острову поближе и двинулся вдоль юго-западного берега Южной Георгии.

Вдруг из залива показался парусный бот[27]. Он двигался навстречу «Востоку», гордо подняв трепещущий на ветру, изрядно вылинявший английский флаг.

Удивлённые этим неожиданным появлением, россияне тут же легли в дрейф[28] и знаками просили бот пристать к шлюпу.

Вскоре на ялике прибыли с бота штурман и два матроса. Они, как выяснилось, приняли «Восток» за «китобойца» и намеревались, получив плату за труды, провести его в залив. Там уже стояли два трёхмачтовых судна, принадлежащих английской компании для ловли китов.

Гости рассказали, что находятся здесь уже четыре месяца и промышляют охотой на морских слонов, вытапливая жир из туш убитых животных. Ездят для этого во все здешние бухты, а для ночлегов опрокидывают свои лодки и спят под ними. Растений здесь никаких нет, кроме мха, поэтому огонь разводят, поджигая жир морских животных, а на растопку употребляют шкуры пингвинов, которых в это время года здесь великое множество.

Беллинсгаузен, соблюдая обычаи морского гостеприимства, предложил посетителям грог и сухари с маслом. После угощения в кают-компании повеселевшие гости снова поднялись на палубу. Тут-то Луша и подошла к англичанам – узнать, нет ли среди китобоев юнги её возраста, помня любимую бабушкину поговорку, что язык до Киева доведёт.