Тор напрягся. Рен явно обидела его, поставив под сомнение его чувство долга, но она ни капельки не сожалела об этом. Его хмурый взгляд был восхитительным.

– Я уже возвращаюсь, – ответил он, – Эльске чувствовала себя беспокойно, поэтому я повел ее на прогулку.

Рен улыбнулась волчице:

– Я знаю это чувство.

Тор почесал Эльске за ушами, и на него снизошла некоторая мягкость, не сочетающаяся с резкими линиями его униформы и угрожающим блеском его меча.

– Она далеко от дома, но полуночная луна успокаивает ее.

– А что насчет ее хозяина? – не удержавшись, спросила Рен. Даже в детстве она подносила пальцы слишком близко к кострам Банбы, наслаждаясь потрескиванием опасности. Кроме того, в грязной ночной рубашке на грязных берегах Серебряного Языка она уже практически танцевала в огне. – Ты тоже скучаешь по дому?

– Дом солдата там, где его меч.

Рен фыркнула:

– Ты же не можешь на самом деле так думать.

– Я совершенно серьезен во всем, о чем говорю, Ваше Высочество, – ответил он и посмотрел на Рен, она заметила серебристые искорки в его глазах. «Ладно». – Прошу прощения, что прервал ваше занятие. – Ей стало интересно, не намекает ли он на ее собственную правдивость. – Хотите, я провожу вас обратно в вашу башню?

Они слишком долго пробыли в темноте, и гевранцу стало не по себе. Если бы кто-нибудь увидел их здесь вместе, возникли бы вопросы. Принцесса Роза никогда не позволила бы застать себя в таком компрометирующем положении. Рен пожалела, что не подумала об этом до того, как выбралась из этого проклятого туннеля.

– Боюсь, я еще не закончила прогулку, – сказала она, неопределенно указывая через плечо с надеждой, что он не спросит, куда она направляется. – Не позволяй мне отрывать тебя от твоего долга, солдат. Ты и так слишком долго отсутствовал.

Челюсть Тора дернулась, когда она уколола его. Он слегка склонил голову:

– Хорошо, Ваше Высочество.

Рен взмахнула руками и отскочила от него. Она чувствовала на себе взгляд гевранца, пока пробиралась обратно через камыши, хлюпая ногами по вязкой грязи. Только когда Рен убедилась, что Тор сдержал свое любопытство и вернулся во дворец, она опустилась на четвереньки, чтобы заползти обратно в водосток. Там, в туннеле, нетленные огни ее предков танцевали, когда она проходила мимо них, и хотя в глубине души Рен знала, что это ее собственное распаленное воображение, она могла бы поклясться, что они смеялись над ней.

Роза и бандит долго скакали в темнеющей ночи. Пески простирались все дальше и дальше, поглощая горизонт. Небо было, словно бархатный гобелен, раскрашенный в цвета от фиолетового и индиго до чернильно-черного. Звезды появились в полном великолепии, каждая из них сияла ярче предыдущей, как будто они пытались превзойти друг друга.

– Красиво, не правда ли? – сказал Шен на ухо Розе. – Уверен, ты и не думала, что пустыня может так выглядеть.

– Да, это мило, – неохотно согласилась Роза, – если тебе нравятся подобные вещи.

Он рассмеялся, и Роза смутилась от того, насколько знакомым стал этот звук… насколько приятным он теперь ей казался. Она немного поерзала, пытаясь увеличить расстояние между ними. Легкий ветерок шевельнул край ее плаща, и слабый запах морской воды защекотал ей нос.

– Кому принадлежал этот плащ?

– Подруге, – ответил Шен, а после раздумий добавил: – Подруге, которая хотела, чтобы он был у тебя.

– Звучит как верноподданная, – отметила Роза, закутываясь плотнее в плащ.

Шен фыркнул:

– Что-то вроде того.

Ездить верхом ночью было гораздо приятнее, чем днем. Прохладный воздух целовал щеки Розы, полумесяц улыбался ей, как будто знал какой-то секрет, но не рассказывал его. Шен напевал, пока они ехали, и хотя Роза никогда бы не призналась в этом вслух, это было неплохо.