Тогда всю администрацию обновят. Божий одуванчик, сама видишь…

– Но пока, между прочим, расписание на ней, – вступила в разговор вторая учительница. – Как-то она умеет составлять. С ума сойти, даже без компа!

– Без чего? – не поняла Ленка.

– Без компьютера.

– Ты что, не знаешь, что такое комп? – удивилась первая. – Учти, у нас МЭШ – Московская электронная школа.

– И что надо делать? – не поняла Ленка.

– С луны свалилась… Всё через интернет: сценарии уроков, задания на дом, отметки в электронный дневник…

– А Кира Кузьминична?

– Ну, она, когда надо, тоже клавиши тыркает, но предпочитает по старинке – всё в своей голове. Сейчас ее оставили завучем, пока надо расписание составлять, а придет новый директор – на пенсию.

Ленка кивнула и опять откинулась под крупные продольные листья фикуса. Пока всё складывалось удачно: в этой школе ждут перемен, но, опять же, пока суд да дело… А для Ленки это «пока» – единственное, что ей нужно. На ее микроскопический век в этой школе хватит такой вот Киры Кузьминичны, похожей на кузнечика. Да оно и звучит похоже: куз-нечик, Куз-минична… Этой старушке, воспитанной на доверии к коллегам, конечно же, не придет в голову сверять чьи-то документы. А когда здесь появится продвинутый и жесткий, как везде сейчас, директор, Ленки уже след простынет.

– Всему на этом свете приходит конец, – словно подтвердила со сцены Кира Кузьминична. – Вот и наш летний отдых закончился. Я вижу вас всех отдохнувшими, посвежевшими и помолодевшими. Очень красивыми, да… Наверняка уже соскучились по нашей работе?

– Соскучились, как конь по хомуту! – выкрикнула со своего места Фаина Львовна, еще один экземпляр отживающего школьного мира.

Кто-то засмеялся. Кира Кузьминична покачала старомодными кудерьками по обе стороны пробора:

– Шутка – хороший почин. Но на одних шутках далеко не уедешь. Ни для кого не секрет, что нам предстоит слияние…

Зал затих в ожидании: не прозвучит ли сейчас какая-то важная информация. Но Кира Кузьминична неожиданно повернула разговор по-другому:

– А чего в жизни не бывает – может, не только начнем, но и закончим учебный год в родных стенах!

И она бросила панибратский взгляд по сторонам, словно переглянулась с этими самыми стенами.

– А может, еще и обучим здесь пару выпусков! – залихватски подхватила Фаина Львовна. – А что? С первого по одиннадцатый класс – всего-то двадцать два годика…

И все прыснули, потому что и вправду вышло смешно. Даже Ленка чуть усмехнулась.

Кира Кузьминична с доброй, немного расслабленной улыбкой оглядывала свою аудиторию, словно снисходительная учительница расшалившихся во время урока детей. Действительно, все в зале, кроме разве что неугомонной Фаины, были младше ее минимум на поколение.

– Вашими бы устами… Но если серьезно, отсрочить слияние могут только особые успехи нашей школы. То есть отличная успеваемость и блестящие инновации. Это наши первоочередные задачи…

В зале задвигались, заерзали в креслах. Ленка поняла, что «первоочередные задачи» звучит для аудитории примерно так же, как для нее постоянный теткин припев: «И когда ты только на работу устроишься!»

– Вначале об успеваемости. Тут мерило наших успехов – государственные экзамены. Лариса Артуровна, ознакомьте, пожалуйста, педагогический коллектив с результатами ОГЭ и ЕГЭ.

На сцену поднялась плотная стройная брюнетка среднего возраста, с короткой стрижкой, в облегающем брючном костюме. Модные очки на цепочке свисали ей на грудь. Комментируя побежавшие по экрану цветные диаграммы, она чуть покачивалась на носках, словно змея на хвосте. Это впечатление закреплялось ядовитыми замечаниями о провалившихся на ЕГЭ выпускниках: «Лентяи получили по заслугам», «Потеряли год, пусть работают это время дворниками, если их возьмут, или с гастарбайтерами на стройке…»