Настя терялась в догадках. Она не понимала цели этой прогулки и странного разговора ни о чем. «Неужели в компании мне все еще не доверяют?» – размышляла она. Но женское чутье уже подсказывало ей, что дело совсем в другом.

Егор подошел к шкафу и посмотрел на себя в огромное зеркало, прикрепленное прямо к дверце. На него глядел невысокий плотный человек с лоснящимся румяным лицом и маленькими глазками, которые почему-то всегда казались полусонными. Странно. Ему совсем не хотелось спать. А еще говорят, что глаза – зеркало души. Врут.

Со вчерашнего вечера, как только он получил подтверждение прелюбопытнейшей информации, Егору стало не до сна. Информация была точная, проверенная, от надежного человека, который надеялся в будущем занять пост в новом правительстве. В том, что его должен возглавить именно Егор, сомнений не было. Хотя далеко не все еще было ясно. Далеко не все.

Полученная информация жгла, требовала каких-то действий и советов. И Егор подошел к телефону.

– Алло, Толя? Надо встретиться. Да. Срочно. Где? Ну, давай в ресторане, в том самом. Идет? Заодно я бы и расстегаев с рыбой поел, если ты меня Маринке не заложишь. Что Маринка? Да она считает, что я толстею.

Посмеявшись высоким голоском, Егор положил трубку и снова подошел к зеркалу: «Нет, вроде бы еще не очень толстый. Можно расстегайчики употребить».

«Точно, из кого хочешь еврея сделают», – подумал Игорь словами Калягина, глядя, как Орел суетится в толпе отъезжающих в Израиль. Небритый, наряженный в какую-то ветхозаветную тенниску и помятую шляпу, Петров активно поддерживал всеобщий гвалт, крича на стоящую рядом Ашхен и пытаясь держаться подобия южнорусского диалекта:

– Ася, не потеряй билеты! Не потеряй билеты, я тебе говорю! Ты вечно все теряешь!

– Успокойся уже, наконец! – вопила в ответ Ася, нарядившаяся в нечто такое, в чем ходили женщины в Жмеринке или Шепетовке в начале века. – Не кричи на меня. Приедешь в Израиль – там кричи. Там все так кричат, или я не понимаю, куда ты меня везешь.

У ног Ашхен на большом, перетянутом ремнями, похожем на сундук чемодане сидит древний старик в мешковатом костюме. Костюм ему явно велик. Кажется, что совершенно безразличный ко всему происходящему старик вот-вот утонет в нем с головой. Старик остался безучастным даже тогда, когда передние люди в очереди сообщили об открытии таможни, и все, активно толкаяя друг друга, ринулись в таможенную зону. Но Ашхен была начеку. Она подхватила старика и почти насильно повела вслед за всеми. Петров толкал за ними сундук. Напоследок он оглянулся, нашел глазами Игоря, незаметно подмигнул ему и скрылся в толпе.

«Зачем им этот старик, – недоумевал Игорь, покидая здание аэропорта, – и сундук, если груз пошел мимо таможни?»

– Что случилось, Егор? – настороженно спросил Толя, склоняя свою рыжую голову над чашкой кофе. – Работы по горло, а ты тут конспиративное совещание устраиваешь. Можно было в кабинете поговорить.

– Нельзя. Там уши не только в стенах, но и в подстаканниках. Толя, казна пуста, в магазинах – хоть шаром покати.

– И это, по-твоему, великая тайна, о которой никто не должен подозревать? Об этом знают все, включая грудных детей.

– Тайна не в этом, – ухмыльнулся Егор, – а в том, что Миша дошел до ручки. Средства в бюджет поручено добыть не кому-нибудь, а Комитету. Денег нужно много и желательно быстро.

– Интересно! – заинтересовался рыжий. – Они этим давно не занимаются. Может, хотят ограбить какой-нибудь швейцарский банк или собственную сберкассу на углу? Тоже выход.

– Ты шутки свои брось, – насупился Егор. – Дело серьезное. Комитету поручено наладить канал контрабандной поставки алмазов. Информация от совершенно верного человека. Более того, первая партия алмазов уже ушла.