На острове близ столицы был построен грандиозный храм. В его тёмных помещениях, куда не проникал солнечный свет, на высоком золотом троне, озаряемый неверным светом светильников, в дыму жертвенных курений и нескончаемых потоках ячменного пива отныне восседал мрачный бог Египта. Лишь верховному правителю было дозволено являться к нему для докладов о состоянии дел в мире людей.

– О, великий бог ужаса, – докладывал он, – я принёс тебе вести из солнечного мира. Наш верный флотоводец только что прибыл из экспедиции. В горах вновь восстали племена, бунтующие против твоей воли. Наши авангарды уничтожены, но благодаря колесницам, мы снова загнали этих мерзавцев в их норы в горах. Так же благодаря деятельности нашей новой тайной службы нам удалось ослабить фиванских номархов, которые смеют называть себя фараонами Египта, и на время утихомирить юг. Ещё мы ведём переговоры с нашим вассалом царём Куша, чтобы он активизировал свои действия против Фив, ослабив их до поры. Так же наши гонцы доносят до нас дурные вести с Крита, где царь Минос был уличён в поддержке пиратов, атаковавших наши караваны, что срывает строительные планы в Аварисе. Нанесён значительный ущерб. Нам даже пришлось приостановить роспись дворца верховного правителя. Из Ханаана так же пришли тревожные вести о…

– Хватит!

 Окрик сидящего на троне усилила протяженная отрыжка. Правитель упал лицом в пол, раскинув руки в стороны, и по спине его пробежал леденящий холодок. В наступившей тишине было слышно лишь тяжёлое дыхание Адама. Он взирал из темноты на склонившегося перед ним военачальника.

– Скажи нам, сын наш, почему люди не хотят мириться с нашими повелениями? Разве наш Закон несправедлив? Почему наши дети восстают против его торжества, чиня повсюду такие бесчинства?

 Тот поднялся, отряхнулся и снова склонился перед троном.

– Люди глупы, великий бог. Глупы, ленивы, невежественны и неблагодарны. Они не понимают благо, которое несёт им твой Закон. Не понимают, что он защищает их, заботится о них и помогает. Они не хотят работать для него! Посмотри на этих ленивых бездельников, что расплодились тут по всей дельте. Их тысячи – евреи, хетты, сирийцы, критяне. Все они хотят есть-пить и жить в каменных домах! Но рыть каналы, строить дамбы, возделывать поля и служить в армии они не желают. Ленивые дармоеды! Будь моя воля, я бы приказал всех уклоняющихся от общественных работ стегать хлыстами, а недовольных отправлять на перевоспитание в крепость Шарухен. Там в болотах они бы быстро научились любить Закон. Они ведь не уважают тебя, мой бог, поэтому без почтения относятся к твоему Закону. Вот если бы они боялись проявлять к нему неуважение, тогда эти мерзкие бунтари сто раз подумали бы, что лучше для них – поработать мотыгой и получать за это свой паек или сгнить на каторге в Шарухене!

 Правитель замолчал и с тревогой стал глядеть во мрак храма. Адам сделал несколько глубоких глотков из пивного бурдюка, рыкнул отрыжкой и задумался, подпирая подбородок кулаком.

– Хм, про недовольных в лагерь Шарухен, это ты интересно придумал. Нам нравится твоё предложение. А ещё, хорошо бы число недовольных сократилось в столице и окрестностях в момент их появления. Как это обычно делается? Мы что-то запамятовали.

 Верховный правитель поклонился ещё ниже.

– Положись на меня в этом, мой бог. Воды Нила помогут нам.

 В Египте установилась диктатура сурового Закона бога Сета. Он не знал жалости и пощады ни к кому, кроме рабски ему покорных. Да и тех рано, или поздно своей безжалостностью сводил в могилу. За соблюдением Закона следили надсмотрщики, которых с детства воспитывали в строгости и нетерпимости к его врагам.