– До завтра каждый должен восстановить Знание на новых табличках.

– Да будет так! – робко ответили титаны.

 Так же надменно развернувшись, Адам ушёл в сторону весёлого шума, в котором потомки его первых детей проводили свою необременённою познанием мира праздную жизнь.

 Там, предоставив вину власть над своим сознанием, Адам вкусил суррогат любовной близости. Их женщины затянули песню тонкими голосами. Похлопывая себя по бёдрам в такт мелодии, они сомкнули кольцо хоровода вокруг Человека. Радужно-слащавая пелена упала на его глаза, и он почувствовал жаркие поцелуи на губах.

 Проснувшись утром, Адам с отвращением высвободился из объятий спящих аборигенок. Но лишь только он поднялся, очнувшиеся словно по команде туземки снова завели песни, повиснув на его руках и ногах. Адам запротестовал, попытался вырваться и даже повысил голос, чтобы отпугнуть их, но по-настоящему разозлиться не смог. Наивность и доброта местных жителей, их гостеприимство не позволили Человеку выпустить на них дух ненависти.

 К нему на грудь упала дочь вождя племени и умоляюще глядя в глаза, пискляво залепетала на своём наречии.

 Человек, с нескрываемым раздражением посмотрел на неё.

– Дочь наша, мы не понимаем, чего ты хочешь?

Она продолжала говорить, прижимая адамовы руки к своему животу.

– О, всемогущее Сияние, только Ева смогла бы понять тебя. Нам нечего тебе больше дать, что же тебе надо? Мы не понимаем. Ной! – он окликнул старика. – Зачем эта девушка испытывает наше терпение?

 Тот, протирая пьяные глаза, вылез из-под груды пустых кувшинов.

– Всеведущий Баал не может понять простых стремлений? Она требует, чтобы Баал стал отцом ее ребёнка.

 Адам не понимающе посмотрел сначала на Ноя, а затем на стоящую перед ним девушку.

– Что значит отцом? Когда? Почему? Мы не можем этого тебе позволить, понимаешь? Нет? Не понимаешь. Ной объясни ей, что мы не можем! Потому, что только Ева, ваша великая мать, хотя ты ее конечно не знаешь и никогда не видела… Тем не менее, только она… Нет, не надо нас хватать! Перестань! Ной, как ей объяснить?

– Веды дай! Дай веды! – визгливо пищала девица, словно прося подаяние.

 Ной, усмехнувшись, потянулся к кувшину с вином.

– Бесполезно, Баал. Если уж Матсьягандха решила с тебя что-либо поиметь, уж будь уверен – не отвяжется, пока это не получит.

– Что значит не отвяжется? Ты что будешь нас преследовать? И что это за имя такое – Матсьягандха? Кто тебе его дал?

– Ной не думает, что это имя. Кличка – воняющая рыбой. Она просит, чтобы Баал передал ее сыну Знание, которое он вручил сыновьям Ноя, – сказав это, Ной презрительно усмехнулся, – Слышали бы это их матери, думаю они бы быстро перебили эту рыбную вонь, несущуюся из ее рта.

– М-да, – протянул Адам.

 Он оторвал кусок тонко выделанной шкуры со своих чресл и набросил на девичью голову.

– Пахнешь ты, дочь наша, и в самом деле не очень. С этим тебе надо что-то делать, если ты хочешь найти отца своему ребёнку. Однако, нас привлекает благородство твоих стремлений в получении Знания. И хотя мы не можем позволить признать твоего ребёнка нашим сыном, сожалеем, однако, мы даём тебе наше благословение следовать за нами в странствии. Мальчик, которого ты родишь в укромном месте, может постигнуть Знание подле нас. И если он преуспеет в научении, то мы дадим ему миссию, столь же великую, как мы дали Титанам.

 Ной поперхнулся вином и протестующе замахал руками.

– Да простится Ною его негодование, но как можно?! Благородных сыновей дев верховного чертога ставить наравне с тем, которого родит эта обезьянка? Великий Баал, вероятно, ты перепил вчера вина, и оно отуманило тебе голову? Это питье – приворотное зелье обезьян!