Видение вновь предстало взору Человека. Страшные картины гибели мира людей, который поглощает океан огня полыхали перед ним во всем своём катастрофическом масштабе.

– Мы не оставим тебя, – сказал Адам. – Однако, готов ли ты поклясться, что будешь беспрекословно служить нам? Служить волей, действием и мыслью, до тех пор, пока мы не освободим тебя от твоей клятвы?

– Клянусь, Баал-повелитель! Памятью предков!

– Да будет так.

 Спустя несколько дней на ковчег вернулся ворон. Осмотрев его внимательно Адам заметил следы свежей растительности на вороньих лапах. Выждав, пока окончательно спадёт вода, он вывел на сушу обитателей ковчега.

 Ступив на твёрдую почву люди упали на землю и стали целовать ее. За время скитания на ковчеге семейство Ноя успело прирасти потомством, и рождённых в плавании детей прикладывали к земле, чтобы они напитались ее силой.

 Суша, к которой причалил ковчег, оказалась архипелагом скалистых островов. За ними открывался огромный новый континент, не затронутый наводнением. Жизнь на нем развивалась плавно, сохранив множество дивных, допотопный форм. И не только во флоре и фауне. Спустя какое-то время после высадки, Человек встретил потомков своих первых детей, покинувших Камень Причины много сотен тысяч лет назад. Они достигли этих земель задолго до того, как Енох основал свой город. Первобытные люди обжились на этих землях, умудрившись даже устроить нечто вроде сообщества. Это были добродушные и наивные существа, небольшого роста, с обильной растительностью на бледной коже и высокими, пронзительными голосами. Туземное племя радушно приняло пришельцев, преподнеся им в дар скромные плоды своего первобытного мира. Адама более всего привлекли глиняные амфоры, наполненные соком виноградной лозы, в изобилии произрастающей на окрестных склонах. Измученные долгим плаванием в отсутствии чистой свежей воды, люди, как некое дивное чудо, открыли для себя перебродивший виноградный сок.

 Адам залпом выпил сразу несколько кувшинов, отчего, неожиданно для себя, опьянел. Сила хмеля залила скорбь на сердце великого праотца и Человек приободрился. Он протянул кувшин с вином Ною.

– Выпей, сын мой, чего пригорюнился? Выпей, и тебе откроется истина – ты живой, светит солнце, за тобой идут твои женщины и дети, перед тобой целый мир. Не так плохо, а?!

 Ной жадно припал к кувшину и, допив до дна, икнул.

– Нет, Баал. Этот мир принадлежит тебе, а Ной лишь твой преданный раб, ик!

 Он протянул кувшин, требуя, чтобы ему налили ещё.

 Адам наполнил его кувшин и взял ещё один для себя. Неожиданный оптимизм пробудил в нем жажду к общению.

– У нас все как-то раньше не было времени спросить тебя о семье. Ты как, вообще, в целом, доволен всем? Твои дети от тех девочек, из верхнего чертога, как они? В смысле, ничего так, соображают?

 Ной осушил кувшин и снова икнул, виновато улыбаясь.

– Ооо, ик! Благодарю, Баал, Ной не жалуется. Ной благодарен всем праотцам за своих детей, ик! Вот, к примеру, этот. Сим, иди сюда, рыжая бестия! Целуй руку Баал-спасителю! Ной просит господина отметить его. Он способный к пониманию сложностей. Почти как ты, Баал. Ной видит его своим наследником, но, ик, если Баалу он не по душе, то у Ноя для него есть другой. Его зовут Хам, ик! Целуй руку!

 Он отвесил подзатыльник смуглому верзиле.

 Адам отхлебнул ещё вина и ухмыльнулся.

– А почему он такой чёрный? Сын мой, тебе что, не хватило воды помыться?

 Икнув одновременно, Адам и Ной разразились хохотом.

– Если Баалу не нравится темнокожий сын Ноя, – он махнул рукой на Хама, – уйди отсюда, у Ноя есть для него бледнолицый сын. Вот – Япет!