Кубинский ром впоследствии тоже станет верным спутником нашей поездки, однако, несмотря на молодой возраст, свою меру мы знали.

Наш отель находился на большой зеленой территории, обрамляющей длинный песчаный берег Атлантики. Среди пышной тропической растительности расположился основной корпус отеля, несколько ресторанов и пара бассейнов, а также уютные бунгало, в которые мы и заселились, благодаря Алене, забронировавшей их с грандиозной скидкой и использовавшей для этого все свои связи и влияние в туристическом мире. Алена, если ты сейчас читаешь эти строки, то прими мою благодарность за то, что ты всегда делала для нас, за наши замечательные приключения, лучшие места и отели, которые ты всегда знала, как «добыть». Ника, а если ты читаешь эти строки, знай, что у меня никогда не было соседки лучше – ты была снисходительна ко мне, даже когда я хрустела чипсами по ночам!

Белые домики под красными черепичными крышами, в тени пальм и окружении цветущих бугенвиллей были поистине раем на земле. Мы поселились вместе с Никой. Номер, выполненный в колониальном стиле со множеством деревянных и плетеных элементов мебели, состоял из спальни и гостиной, окна выходили в чудесный сад. Мы сразу познакомились с горничной Марией, и она была нашим первым контактом с реальной Кубой, одной из последних коммунистических стран на планете, с ее радостями и тяготами. Впоследствии мы отдадим Марии все наши шампуни и гели для душа, а Мария не сможет сдержать слез и прижмет нас к своей большой груди в голубой униформе. Также впоследствии Мария попросит телефон Ники, чтобы отправить СМС сестре в Майами, потому что тогда кубинцам еще запрещалось пользоваться сотовыми телефонами (смартфоны еще не были изобретены), чтобы те не сболтнули чего-то лишнего. Работа в отеле открывала для сотрудников возможность получить дешевый сотовый телефон с предоплаченной сим-картой в подарок от постояльца, однако Марии пока не повезло, а сим-карту на Кубе мог купить только иностранец.

Звонки с Кубы были неимоверно дорогими, но однажды я разорилась, чтобы позвонить папе и поделиться впечатлениями от острова.

Первые дни были адаптационными. Помимо похмелья меня накрыл джетлаг и постоянное желание позвонить Максу. Я таскала свое тело на пляж и обратно, купалась в кристально чистой воде Карибского моря, но мои мысли метались между несчастной личной жизнью и списком невыполненных дел на работе. «Никогда» и «всегда» плотно обосновались в моей голове, злобно накаркивая мне судьбу старой девы и конец света в связи с уходом Макса.

Пляж надоел мне на третий день, ибо это было невыносимо – продолжать мрачные диалоги с потаенным нечто внутри меня.

Я не была по жизни угрюмой грымзой, но все изменилось, когда я встретила Макса и начала качаться на эмоциональных качелях: взлетая к безудержному, полному счастью и срываясь в темное отчаяние и всепоглощающий страх потерять своего возлюбленного. Самое главное, Макс заставлял меня верить, что все проблемы в наших отношениях заключены во мне.

«Ты слишком остро на все реагируешь» или «Ты требуешь от меня слишком многого» – были его любимыми фразами. А я ведь очень старалась быть для него идеальной – во всем. Отличной любовницей, яркой спутницей, интересной личностью, заботливым партнером, не понимая, почему мы всегда ссоримся накануне выходных. Конечно, позже объяснение было найдено – Макс был глубоко несвободным человеком, но я упорно не желала этого замечать и искала проблемы в себе.

В целом, сколько себя помню, я всегда пользовалась вниманием мужского пола благодаря своему жизнерадостному и искристому, как брызги шампанского, нраву, однако с мужчинами я зачастую предпочитала просто дружить, и наши романы захлебывались не начавшись. Я достаточно поздно созрела физически, будучи еще совсем ребенком на фоне своих одноклассниц, которые уже вовсю постигали азбуку любви. Я помню, как Алена уже крутила романы с крутыми парнями нашего района, а я предпочитала писать книжки про романтическую любовь на фоне трагических исторических событий. Кстати, в конце школы из-за этого мы немного потеряли связь с Аленой и Никой, потому что их детство уже закончилось, а мое продолжалось полным ходом.