– Ну, горе моё, кавказское, – донеслось из салона, звякнула цепь, – да где этот карабин? Сидеть!

– Здрасьте, дядь Вить, – крикнула Вика.

– Привет, молодёжь, – махнул рукой отец, ослабив цепь. Она словно змейка со звоном сползла в траву, а из машины выбрался лохматый, здоровенный пёс.

– Знакомься, – тяжело вздохнула Яна, – это Казбек, чистопородный кавказец, прибыл к нам в Высоково на перевоспитание. Любить и жаловать не рекомендуется.

– Перевоспитание? – Вика замерла под тяжёлым взглядом чудовищного пса. Ростом Вике почти до бедра, с серыми космами недовылинявшего меха, огромной головой с маленькими медвежьими ушками, кроваво-красными дёснами за обвислыми щеками и хитрыми глазами цвета чёрного чая.

– Ага, его у какого-то психа изъяли. Казбек натаскан на людей… Правда уже полгода прожил в питомнике. Папа говорит, ему нужен сильный хозяин. А ещё любовь и забота. Но явно не от меня, – Яна потёрла ногу, – это он меня три дня назад. Как раз сюда собирались, только вместо деревни я в травмпункте оказалась.

– Он тебя укусил?!

– Нет, сказали зубами поцарапал. Только от таких царапин шрамы, наверное, останутся.

Вика проводила взглядом мужчину и собаку. Казбек равнодушно посмотрел, как хозяин закрепляет его цепь у опорного столба двора, потом улёгся, положив под морду передние лапы, пару раз взглянул на девчонок из-под косматых бровей и закрыл глаза.

– А выглядит таким смирным.

– Не обольщайся… Ну, а как ты тут без меня?

Вика уже открыла рот, но вдруг задумалась с чего бы начать. На тему завода с Янкой говорить нет смысла. Скажет, что ещё она по помойкам и заброшкам не разгуливала. Пруд с кольцом-переливом её тоже вряд ли заинтересует. А с криминальными элементами в придачу – тем более. Вот!

– У меня Валька чуть не утонул вчера! – слишком радостно выпалила Вика.

Янка словно хрюкнула, подавилась вдохом, закашлялась:

– Ну, поздравляю. Или что? Тебя настолько братец достал?

– Да нет, дело не в этом… То есть, это, конечно, было страшно, но его спас один парень!

– И кто он?

– Я пока не знаю.

– Вот-так-так… И что дальше?

Тут Вика и сама задумалась. Тот неизвестный, приезжий спасатель уже мог и обратно уехать. Выходные прошли. И ведь никому, кроме неё, нет до него дела, даже Вальке. Но почему она до сих пор помнит прикосновение к своему плечу, спокойный и уверенный голос, капельки воды на светлой коже и его руки? Вытянутые пальцы с резко очерченными суставами, широкие ладони. Как легко и непринуждённо эти пальцы прощупали Валькин пульс, потом нашли на спине какую-то особую точку. Лёгкий, но в то же время сильный, скользящий удар запястьем между лопаток, и брат задышал, выкашливая порции воды.

Она вспомнила его руки!

– Ну что там за спасатель Малибу? Э-эй? – впервые улыбнулась Яна, помахав ладонью перед мечтательным лицом подружки.

Вика мотнула головой. Не хватало ещё влюбиться в неизвестно кого.

– Совсем замечталась? – хитро прищурилась Яна. – Ладно, пошли прогуляемся по деревне. Вдруг его встретим? Слушай! А может, мне тоже утонуть случайно? Или тебе?

– Да ну тебя, отстань.

– А что? Удачный способ познакомиться.

– Не хочу я ни с кем знакомиться.

– Уверена?

– Не уверена, но точно.

Янка и не удивилась странному ответу подруги. Она привыкла, что Вика частенько допускает подобные абсурдные выражения. Правда, ещё пару лет назад, услышав нечто подобное, она возмущённо вопила: «Ты не русская?! Все татарин, кроме я?» под издевательский смех подруги. А сейчас перестала обращать внимание. Если, конечно, понимала смысл. В противном случае, Вике приходилось расшифровывать, с надменной неохотой. Но тут-то всё было беспредельно ясно и понятно.