На улице стояла глухая ночь, и только по изредка проскакивающим мимо окна фонарям можно было предположить, что они находятся уже в черте города или приближаются непосредственно к самой станции.

Граница и оформление документов в последующем заняли значительное количество времени, и общаться между собой на людях было практически невозможно. Только под утро, в очередной раз уставшие и вымотанные несколько усиленной проверкой всех документов и багажа, они смогли перекинуться по-настоящему словами, да и то, можно сказать, случайного содержания.

Место проводника заняли уже другие люди, которые в отличие от предыдущего были более вежливы и обходительны, и, наверное, уж точно разговаривали на немецком и еще более свободно на польском.

Так как им следовало пройти еще одну проверку, Люся неожиданно предложила:

– А давайте, скажем, что мы семейная пара. Может быть, они побыстрее нас отпустят.

– Да, но в документах сказано совсем другое, – улыбнулся Молчун, как следует обустраиваясь на своем месте, – да и к тому же, у нас разные фамилии.

– А вот и нет, – почти по-детски воскликнула и улыбнулась в ответ Люся, – и фамилии у нас одинаковы. Я тоже Сладовская. Вот, пожалуйста, гляньте, – и она протянула ему свой паспорт, во многом помеченный разными отметками.

Мельком взглянув на сам паспорт, Молчун тут же заметил:

– О, да у вас тут целый мир объезжен. Как же так получилось, что в Германии вы первый раз? – с некоторым любопытством и еще более пристальным взглядом он посмотрел прямо ей в глаза.

– Да, это так. Просто я вам немножечко соврала. Мой папа, можно сказать, дипломат. Вернее, он работает при посольствах. Должность у него там какая-то. Вот я и куролесила с ним по свету. Но за Поволжье я вам точно не соврала. Мы совсем недавно в Москву переехали, когда папу в очередной раз перевели.

– И где он, собственно, сейчас? Уж не в Берлине?

– Нет, – засмеялась немного громче, чем обычно девушка, – он сейчас в Австрии.

– Но это ведь почти Германия, – не согласился с ней Молчун, опять пытливо заглядывая ей в глаза.

Та не торопилась их отводить, а потому ему пришлось несколько потупить взор, чтобы не создавать еще более неловкую ситуацию.

– Да, ладно вам приставать с вопросами. Расскажите лучше о себе. Вы ведь так и не признались, почему до сих пор не женаты и чем занимаетесь в свободное время. Неужели, у вас и вправду нет девушки? – и она с наивной простотой уставилась на разведчика, смотря прямо ему в глаза.

– Хорошо, скажу. Но, прежде, чем ответить, ответьте мне и вы. Как оказалось так, что и вы Сладовская. Мне почему-то такие совпадения не кажутся смешными.

– А, что здесь рассказывать. Моя мама вышла замуж за папу и взяла его фамилию после росписи. Я ведь не виновата, что такая фамилия вообще есть, – немного удивилась такому вопросу Люся, – так что здесь ничего странного. Странным как раз выглядите вы, не имея за собой семьи, которая у вполне порядочного гражданина должна бы к этому времени и образоваться. Или вы закоренелый холостяк? – вопросом на вопрос ответила девушка и принялась ожидать уже своего ответа.

– Да, пожалуй, самое простое совпадение. Как это я об этом сразу не догадался. Но почему вы сразу мне об этом не сказали?

– А зачем? Чтобы вы начали задавать все эти подозрительные вопросы еще в начале нашего знакомства?

– Что ж, в этом есть резон, – согласился с ее доводами Молчун, немного откидываясь назад и переводя свой взгляд к окну.

– А вот и граница, – тихо сказал он, – смотрите внимательно, переезжаем Буг. Дальше уже Польша.

– А Польша, большая страна? – уточнила почему-то Люся, практически пододвинувшись к окну вплотную и просматривая все то, что находилось внизу под мостом, по которому следовал сейчас их состав.