– Какую «телегу»? – не поняла Аня.

– Как какую?! – так это же всем известно – сленговое обозначение легковушки…

– А, так ты «тачку» имел в виду! – дошло до Ани.

– Тачку? Странно, никогда не слышал, чтобы так автомобиль называли! Ничего не понятно, откуда эти расхождения, и что это значит, – с тревогой сказал Андрей. Но тут подгулявшая парочка остановила, наконец, такси и назвала, как это Аня точно установила, район станции метро Ногина. Место доставки таксиста вполне устраивало, парочка влезла на заднее сидение, с ними рядом пристроилась и Аня, Андрей же прямо сквозь нераскрытую дверцу проскочил на место рядом с водителем.

– Конечно, – прокомментировал он, неслышно для всех, кроме Ани, – можно было бы и на коленках у них посидеть, или даже совместиться с кем-нибудь, но, боюсь, это бы вызвало некоторый дискомфорт у наших пассажиров, так что ты старайся их особенно не касаться. Они, возможно, ощутят твое присутствие, особенно женщина, они как правило чувствительней, но вряд ли поймут, что у них тут еще парочка халявщиков пристроилась, так что лучше сделай защитный экран, может, по пьяни, не почувствуют, – (молодая парочка и правда была хорошо навеселе).

Попутчики Ани и Андрея уселись довольно компактно – молодые люди, похоже, недавно познакомились и что-то увлеченно шептали друг другу на уши, так что Ане удалось пристроиться на некотором от них расстоянии, и машина тронулась.

Это было странное чувство, ехать в машине с водителем и пассажирами, не подозревающими об их с Андреем присутствии, тем более, Аня видела Андрея и себя так же отчетливо, как и попутчиков. Впрочем, через несколько минут молодая женщина что-то ощутила, стала как-то более рассеяно отвечать на ласки своего кавалера и даже несколько раз тревожно обернулась. На вопрос молодого человека: «Ты чего» она весьма неуверенно ответила, что все в порядке, наверное выпила лишнего, и такое чувство на нее кто-то смотрит. На это молодой человек ответил, что лично он ничего не чувствует, и что она и вправду малость перебрала, но это все ерунда и главное, чтобы, когда они домой доберутся, у нее голова не болела.

Такси уже пересекло Рижскую эстакаду, когда Аня поняла, что происходит нечто непонятное. Вначале она подумала, что у нее просто двоится в глазах, поскольку увидела, что из корпуса шофера начинает выделяться еще одна фигура. То же касалось аксессуаров машины и тесно обнявшейся парочки. Однако, когда она перевела взгляд на сидящего к ней спиной Андрея, то оказалось, что это двоение на него не распространяется. То же касалось и Ани самой, когда она перевела взгляд на свои руки. Через несколько секунд Аня констатировала, что двоение стремительно нарастает в том смысле, что дубликат салона машины с пассажирами быстро отъезжает в сторону, и когда Аня посмотрела в окошко, оказалось, что то же происходит и с внешней стороны такси, и буквально через 5—10 секунд дубликат автомобиля полностью отсоединился и ехал рядом. Когда же Аня перевела взгляд в салон, то выяснилось, что Андрея в салоне уже нет, он ехал во второй, дочерней, быстро отодвигавшейся в сторону от Аниной, и в той, второй, Ани уже не было, как не было Андрея в первой.

– Андрей, что случилось?! – крикнула Аня запоздало, – но Андрей уже не слышал, он стремительно отъезжал в сторону вместе с раздвоившимся проспектом Мира, рядышком с шофером и пассажирами – точными копиями тех, которые, ничего не подозревая, составляли компанию теперь уже одной только Ане.

Тут только девушка обратила внимание на то, что машина словно бы несется внутри гигантского зеркального калейдоскопа, что дорога перед ней, отражаясь во множестве зеркал, двоится, троится, и так далее, в арифметической прогрессии. При этом, если поначалу ей казалось, что первый дубликат ничем не отличается от прототипа, где ехала она сама, то теперь в глаза бросалось все больше и больше отличий в этих бесконечно дробящихся дублях. Где-то отличалась поза шофера и пассажиров, где-то – это были уже совсем другие пассажиры, а где-то уже и совсем другая машина и шофер. Да и сам город, по которому они мчались, бесконечно дробясь, уже мог иметь какие-то отличия и в уличной ситуации, и в марках, проносящихся мимо автомобилей, и в количестве и личностях пешеходов. Вскоре это распространялось уже и на детали архитектуры, правда Аня с неким удовлетворением констатировала, что основная магистраль, по которой мчалась ее машина в окружении зеркальных множащихся отражений, все же остается все тем же проспектом Мира.