– А фамилия у него Розен, он из немецких баронов!

– Да ну, брешет, небось просто усеченный Розенфельд или Розенблюм!

– Нет, Гришка уверяет, что он настоящий барон!

– Ну барон и барон, невелика птица!

– Ты чего такая злая?

– Неважно, просто не знаю, что мне делать с героем. Извини.

– А, муки творчества! Ладно, не буду мешать…

Барон, надо же! И, небось, гордится титулом! Вот времена-то изменились! А впрочем, меня это не касается. Главное, Гошка доволен. Они с дедом всегда прекрасно ладят, и тот оказывает на моего сына необходимое мужское влияние. Кроме того Владимир Александрович прекрасно образованный интеллигентный человек и может многому научить Гошку, потому что моя мама…

Прошло пять дней. Я работала, как заведенная – у меня была хорошая полоса. Мне вообще весной и летом работается лучше. И я, как ни странно, люблю лето в Москве, особенно выходные дни. У меня самой теперь выходных нет, но когда улицы пустеют, можно быстро доехать, куда тебе вздумается… И день такой длинный, что успеваешь все – и за компьютером посидеть, и по магазинам пробежаться, и в ресторанчик с кем-то из подруг выбраться, и у телевизора побалдеть, грызя семечки – кстати ценное завоевание эмансипации, – мама категорически запрещала мне грызть семечки. Вообще все, что запрещала мне мама, я, вырвавшись на волю в тридцать восемь лет, делаю с непередаваемым наслаждением – грызу семечки, ем сосиски руками, толсто режу хлеб, сижу на диване с ногами и покупаю резаный сыр. Иными словами, у меня в последние дни отличное настроение и я понимаю, почему звонок Миклашевича не выбил меня из колеи, я не впала в отчаяние, не затосковала… Я могу, я вполне могу жить без него и мне хорошо! И больше никакой любви, хватит с меня, налюбилась! И у меня идет работа! Я отправила свою героиню на случайные гастроли и, похоже, этот поворот сюжета поистине золотая жила… Словом, жизнь прекрасна, господа!

Написав за полдня четыре страницы – а это более, чем достаточно пока, я решила пойти пешком на рынок – надо же двигаться, ходить в фитнес-клубы я ненавижу, в бассейн – брезгую, а до рынка больше получаса пешком. Надо купить цветов, творогу, свежей зелени.

На выходе из двора меня кто-то окликнул – по случаю воскресенья двор был пуст.

– Простите пожалуйста, где тут второй подъезд?

Я обернулась. Из окна джипа выглядывал мужчина. Я мысленно рассмеялась.

– Второй подъезд с улицы. Сверните сейчас направо, Роза! – решила я немного схулиганить.

– Мы знакомы? – спросил он, напряженно что-то припоминая.

– Нет.

– Но откуда вы знаете, что я Роза?

– Наитие.

– Да ладно, не верю я ни в какие наития, – рассмеялся он. – Где мы встречались?

– Первый раз вас вижу. Всего наилучшего.

И я прибавила шаг. Он медленно покатил рядом со мной.

– Вы меня интригуете?

– Да Боже упаси. Я ж говорю – наитие. Со мной бывает.

– Вообще-то у меня прекрасная память на лица. Я вас не помню.

– И я впервые вас вижу! Но почему-то знаю, что вы – Роза!

– То есть вы ясновидящая? В таком случае, как меня зовут?

Я остановилась. Мне понравилась эта игра.

– Вас зовут… – я сделала вид, что напрягла все свои способности. – Вас зовут… Матвей!

– Послушайте, не делайте из меня идиота!

– Вас и вправду зовут Матвей?

– Откуда вы меня знаете?

– Да не знаю я вас! И вообще, всего хорошего. Я спешу!

– Хорошо, а как вас зовут?

– А вам зачем?

– Интересно!

– Меня зовут Фекла.

– Так я вам и поверил!

– Послушайте, вам ведь был нужен второй подъезд. Вас, вероятно, там ждут.

– Да, верно. Простите… Но вы меня заинтриговали.

– Поверьте, это никак не входило в мои планы, Матвей Аполлонович.

– Черт побери! – воскликнул он.