Чижик подумала о том, что сейчас ей не хватает только мужской любви, такой, какую мог дать ей Влад.

Но этом ее мысли прерывались. Сейчас уже было понятно, что его чувства к ней - выдуманный фарс. Он исчез и, скорей всего, больше никогда не появится. Зачем она тогда думает о нем и постоянно вспоминает их последний поцелуй?

Но как не вспоминать одно из самых прекрасных мгновений в ее жизни? Как его руки немного дрожали. Как он обхватил ладонями ее лицо и нежно дотронулся губами. Сначала это были едва ощутимые прикосновения, словно невесомым перышком.

Затем он резко отстранился, и они встретились глазами. Алина до сих пор не понимала, что он искал в ее взгляде? Страсть? Или просто позволение? Она слегка улыбнулась, а Влад, удерживая ее взгляд, прильнул к ее рту. Его язык легким дразнящим движением обвел нижнюю губу и скользнул внутрь, оставляя в груди обжигающее сладковатое ощущение. Чижик казалось, что она летит куда-то на небеса. Удивительное ощущение, от которого внутри стало зарождаться никогда не изведанное желание и состояние беззаветного счастья!

Из его груди вырвался хриплый стон, их дыхание сбилось, и они резко отстранились, чтобы глотнуть воздуха, чтобы снова посмотреть в счастливые глаза.

Звонок телефона в кармане халата прервал ее воспоминания.

– Доброе утро. Проснулась?

Это был Константин.

– Да, привет. Через два часа у меня массаж, а потом прическа и макияж. Хочу быть на высоте, когда буду знакомиться с родственниками.

Мужчина хмыкнул:

– Не жди, что тебе кто-то там бросится на грудь и будет рассказывать, что рад видеть. Особенно на завещании, где делится пирог.

– Каждый, значит, будет пытаться урвать свой кусок?

Алина поставила грязную чашку в посудомойку и быстро прошмыгнула в спальню, чтобы не разбудить дочерей.

– Не они решают, кому какой кусок достанется. Это уже сделал наш отец.

Чижик присела на кровать. Она только сейчас заметила, что брат нервничает.

– Ты думаешь, что он тебя… обидел?

Ну а как по-другому сказать? Не додал наследства? Алина не знала, как правильно сформулировать фразу.

– У меня есть мое детище. Вернее, оно отца, но я давно уже держу его в своих руках. Я имею в виду наш семейный бизнес. Если он ничего мне не оставит в завещании, я и на этом проживу достойно.

Все равно в его голосе звучало сомнение.

– Тебе просто будет обидно, что капитал достанется кому-то, кто этого не достоин? Например, его третьей жене? – спросила Алина.

Константин вздохнул и вдруг неожиданно признался:

– Знаешь, я никогда не любил. По-настоящему. Поэтому мне сложно было понять отца, когда он рассказывал про Альбину и говорил, что сходит по ней с ума. Правда, это было, когда он уже заболел, и, может, его мозг действительно плохо работал. Раньше-то он разговоры о чувствах пресекал на корню…

Алина кивнула, зная, что он поймет это по голосу:

– С болезнью многие люди переосмысливают жизнь. Я почти каждый день сталкиваюсь с теми, кто обещает, что теперь все будет по-другому. Но, знаешь, не каждому это удается. Происходит выздоровление, и человек опять забывает, насколько хрупка жизнь.

– Ты очень мудрая девочка. Если бы ты знала, как я счастлив, что у меня есть ты и девочки, - вдруг признался Костя.

Алина чуть не расплакалась.

Какой же он… замечательный!

– И я, – призналась она.

В трубке повисло неловкое молчание, которое прервал Костя:

– Ладно, беги по своим делам, я заеду за тобой в три часа.

– Спасибо, – шепотом сказала Алина и отключила телефон.

Чижик поймала себя на мысли, что совершенно ничего не знает о нем. Каким бизнесом он занимается? Что у него за детище?

Она дала себе задание как можно скорей исправить это, а пока снова легла на кровать и прикрыла глаза.