Вместо ответа Артам хлестнул Иля веником по паху.

– Ты, Артам, поосторожнее, а то твоя благонравная невеста едва не оторвала мне мое хозяйство, а теперь ты его бьешь веником. Да-а… Что я говорил? А… Я знаю, что думают и хотят сделать сестры, и все Артему донесу, предупрежу его, значит. Хватит бить.

Иль отстранил руку Артама и сел.

– Понял? – спросил он.

– Понял, я передам ему твои слова, – ответил Артам.

– Это хорошо, что понял. Прости, что назвал твою женщину шлюхой.

– Прощаю, – кивнул Артам.

– Тогда прощай, князь, до встречи. А сестрам не верь. Будь осторожен с ними – не заметишь, как проглотят.

Артам снова кивнул, и Иль исчез.

– Заходи, Мила, – крикнул Артам, и в дверь заглянула укрытая простыней Мила. Она огляделась и спросила:

– Ушел?

Артам честно ответил:

– Не знаю, может быть, он здесь под невидимостью, в парной, подглядывает.

– Хи-хи, – раздался смешок, и в воздухе прошелестело: – Ухожу, ухожу.

– Ушел, – удовлетворенно произнесла Мила, скинула простыню и подошла, прижав голову Артама к своей груди. – Артам, не слушай Иля. Я не шлюха и никогда ею не была. Я воспитана у церковников, нужда заставляла.

– Я его не слушаю, Мила.

Артам поцеловал сосок ее груди, и они начали целоваться и обниматься.

– Я так соскучилась, – прошептала Мила и потащила Артама на себя, прямо на пол.

Они занимались ласками долго и с наслаждением. Им было хорошо вдвоем. Их объединяло чувство близости душ и общие желания, которые постепенно превращались в крепкую связь, перерастающую в обоюдную любовь, что медленно, но верно разгоралась в их чувствах и заполняла их сердца.

Ночью Артам и Мила крепко спали. Все заботы и тревоги были забыты, и в мире существовали только они вдвоем. Треск дров в камине создавал атмосферу тепла и уюта, а ветер за окном не нарушал покой.

Артам проснулся отдохнувшим и с улыбкой на лице. Было уже поздно, и Милы в постели не оказалось. Он крикнул:

– Мила!

В комнату заглянула служанка.

– Что угодно, сир? – присела она в поклоне.

– Где Мила? – спросил Артам.

– Она в крестьянской слободе, там проходит собрание торговцев, сир. Приказать позвать ее?

– Нет, пусть занимается своими делами. Где моя одежда?

– Ее нет, она в стирке, сир. Вам леди Мила приготовила другую, она сказала, что вам понравится.

Служанка вышла и вскоре вернулась, неся аккуратно сложенную стопку одежды. Она положила ее на кровать и замерла, сложив руки перед собой.

Артам заглянул под одеяло и, увидев свою наготу, спросил:

– Ты чего ждешь?

– Может быть, вам помочь одеться? – зардевшись, ответила она. – Леди приказала выполнять все ваши желания.

– Я не маленький, – насупился Артам. – Иди.

Служанка вновь присела в поклоне, на ее пухлом личике отразилось разочарование. Кинув последний многозначительный взгляд на Артама, она вышла, заметно виляя бедрами.

«Черт возьми, что тут творится? Мила подкладывает под меня служанок? К чему бы это?» – подумал Артам. Он быстро оделся, надел сапоги до колен и оглядел себя в зеркале. Одежда была сшита из шерстяной ткани, которую Артем привез из похода на горцев: коричневые штаны, заправленные в мягкие и удобные сапоги дикарей, рубаха из тонкой бязи, какую носили аристократы Ривангана, и жилетка из хорошо выделанного барашка, расшитая узором из шелковых ниток.

В отражении он видел мужественное лицо со впалыми щеками. Наивный простодушный взгляд юноши исчез, и появился прищур, от которого расползлась паутинка морщинок у глаз. Небритые щеки с черной щетиной делали его лицо приятно грубоватым. Артам остался доволен своим видом и вышел из спальни, направляясь в столовую, где уже накрывали стол.