Да, у химер есть своеобразная способность: мы увеличиваем силы тех, кого посчитаем достойными. Обычно это наши мужья. Иногда друзья. Но все это у взрослых химер. У подростков, лишенных второго облика, есть небольшие магические способности. Если юная химера по собственной воле смешает с кем-то кровь, будет связана с ним до конца дней. Именно поэтому, отправляясь на первое самостоятельное задание, мы скрываем, кем являемся. Слишком это для нас важно, чтобы отбиваться от желающих на халяву поднять уровень своей магии.

«Наш Шиз не сможет меня принудить. Магия не сработает».

«А он и не станет принуждать. Будет ухаживать, пока мы сами не предложим», – злобно прошипел Хрис.

«Да ладно!»

«Ты не представляешь, на что способен мужчина, когда впереди маячит такой куш!»

«Это он не представляет, на что способна оскорбленная юная химера, понимающая, что одному светлоэльфийскому недолорду нужна не ее неземная красота, а ее способности!»

Серьезно, я оскорблена. Руки чешутся ушибить нашего ушибленного ухажера. Так бы взяла и погладила его по головке чем-нибудь тяжелым. С размаху.

«Дэна!»

Упс! Как не вовремя.

Я разогнала рукой золотистые искорки, поправила халат.

«Верни тело, пока Наш Шиз не вернулся!» – потребовал Хрис.

«С удовольствием».

Я на самом деле старалась, но, естественно, ничего не вышло. Хрис ворчал, ругался. Спустя пару минут мы решили, что надо переодеться во что-то менее экзотическое, чем халат, и уносить отсюда ноги. Пока медальон эльфа не доложил хозяину, что браслет исчез вместе с моим телом.

«А если у нас получится превратиться обратно? Потом, когда уйдем?» – с сомнением спросила я.

«Вернемся. Без нас Наш Шиз не уедет. Причем быстро вернемся, – нехорошо усмехнулся Хрис, – на мне его побрякушка осталась. Если не ошибаюсь, браслетик мигом нас к его светлорожести перебросит. Так что не переживай, никуда твоя любовь от нас не денется».

«Зря стараешься, не помогает».

«Привыкла?»

«Угу».

«Да-а… теряю хватку!»

Видимо, Хрис серьезно впечатлил ухажера, потому что, когда я на цыпочках выбралась из спальни и осмотрелась, его светлоэльфийство не металось в волнении за нас, не искало лекаря, озабоченное повышенной восприимчивостью гостьи к алкоголю, оно нагло завтракало в малом банкетном зале. Прислуживал ему тот самый слуга с заунывным голосом. Он тоже ни капельки не беспокоился о судьбе хозяйской игрушки.

Пожелав одному споткнуться, а второму подавиться, я проскользнула в спальню светлого. Быстро перелопатила вещи в шкафу, вывалив их на пол. Облачилась в простые черные штаны, серую рубашку, накинула сверху куртку, натянула носки. Как раз решала, что лучше конфисковать: сапоги или ботинки, когда в столовой зазвенела посуда и послышался удивленный вопль эльфа:

– Что?!

Потом раздался топот.

– Хрида! Открой!

Не зря я дверку на ключ заперла!

Судя по грохоту, Шиз ее одной из коридорных статуй выбивает. Какое варварское обращение с предметом искусства, господин лорд!

У нас есть пара минут, чтобы придумать, как незаметно отсюда выбраться.

«Окно!» – нашелся Хрис.

Я подхватила с пола ботинки, отодвинула штору, открыла створку. Широкий подоконник. Карниз, напротив, неширокий. Будь я в своем теле, никаких проблем не было бы, но сейчас я – мужик, килограммов на тридцать тяжелее, выше ростом и…

«Я уже понял, какой я толстый и неуклюжий. Лезь давай!» – оскорбился Хрис.

Полезла.

«У тебя вообще какой размер ноги? Как ты с такими ластами ходишь?»

«Красиво, вразвалочку».

Только свернула за угол и с вожделением уставилась на водосточную трубу, как распахнулось окно номера, и Наш Шиз витиевато выругался, драконом глядя на улицу внизу. А надо было вправо смотреть.