Пушистый снег легко и нежно
Дворы, дороги засыпал.
Вздохнув спокойно, лес укрылся
И замер, словно задремал.
Ладошки жаркие расставив,
Княжна, кружась, ловила снег,
Она как будто торопила
Его воздушный скорый бег.
Снежинки ж в слезы превращались,
Меж пальцев капельки текли,
Расстроить этим Ростиславу
Они сегодня не могли.
Ведь из Владимира вернуться
К обедне муж ей обещал,
И дивный сон, что ночью снился,
Ей встречу скорую вещал.
Надежда теплилась в сердечке:
Угомонят свой пыл князья,
И не узнает больше крови,
Слез не почувствует земля.
Что между суздальцами снова
Не будет тешиться разлад,
Что в дружбе с Новгородом снова
И всем бы радость – мир да лад!
И мысля так, княжна младая
К воротам потихоньку шла;
Решила встретить Ярослава,
А дома ждать – нет, не смогла…
* * *
«Дорога, вечная дорога;
Жена уже устала ждать.
Сидит, как прежде, у окошка,
Что остается?! Лишь мечтать.
Давно ли свадьбу отгуляли;
А сеется вокруг молва,
Привез жену он, как в неволю,
Да видно, участь такова.
Просить прощенья не пытайся,
Кому же можно объяснить,
Что самому труднее стало
В походы ратные ходить.
Заброшен город чудотворный,
А там скопилось столько дел!
Где время взять вершить и строить, —
Ведь воевать не мой удел.
С судьбою спорить не посмеешь,
Она диктует нам права,
В стратегиях мужей народа
Что понимает та молва…
С князьями ссориться негоже, —
Отравят сразу иль убьют.
Смерть принесет немало горя —
Холопов, смердов в плен сведут.
Детей еще своих не нажил,
Не время голову сложить
Из-за усобиц, споров, кляуз.
Еще так хочется пожить!»
Так думал князь и на дорогу,
Понуро голову склоня,
Смотрел. А дом уже так близко,
Но не пришпорил он коня.
Пурга дорогу застилала,
И ветер гнал снега быстрей.
Знать, вьюга снова настигла,
Губить не хочется коней.
Вокруг лишь степь да чисто поле.
Дружина встала. Знать, привал
Устроить им на этой воле
Небесный ангел завещал.
Бивак разбили. Коней к кольям
Покрепче быстро привязав,
Костры скорее разводили,
Пока буран их не застал.
Шатры походные мостили
И грели руки у костров.
И от усталости, забывшись,
Ушли покорно в сладость снов.
Лишь Ярослав в своих раздумьях
Все слушал вьюги горький стон,
От завываний ее нудных
Лишь на душе протяжный звон.
Все в сердце холод, да тревога
Души заблудшей маета,
А впереди одно распутье,
Где счастье, радость?! Пустота…
Но нега все ж глаза сомкнула,
И крепок был, казалось, сон.
И только дергались ресницы,
И что во сне увидел он?
* * *
Вот лес дремучий и болото;
Воды по пояс – не пройти,
Нет ни дороги, нет ни тропки,
И понял – сбился он с пути.
Он кинулся обратно. Поле.
Дружина в схватке полегла.
Пасутся мирно кони в воле,
И тянут за узду тела.
Кружатся стаями вороны
И, предвкушая пир, кричат,
И только сосны вековые
Загробно, тяжело молчат.
Зовет наш князь: «Вставайте, други!»
За эхом вторит тишина.
А поле брани распласталось,
Граница смерти не видна.
Бредет один он и не знает,
Куда ему теперь идти,
Дороги он не выбирает.
Вдруг старец на его пути.
Стоит один, в клюку упершись,
Седой качает головой
И глаз колючих не спускает:
«Ну здравствуй, князь, о мой герой!
Повержен враг, и вся дружина
Твоя с врагами полегла.
Один ты можешь править Русью,
И власть теперь твоя пришла.
Их смерть тебе должна быть в радость,
Ведь не с кем больше воевать.
Теперь тебе вершить, и править,
И познавать всю благодать.
Так поднимай детей и старцев,
Они пусть строят новый мир!
А на костях друзей и братьев
Устрой ты поминальный пир!
Друзья твои все боевые
На ратный бой с тобою шли
И полегли за честь и славу,
Другой дороги не нашли.
Не знали други боевые,
Что страхом ты своим гоним,
Ведешь их на погибель смело,
Что не остаться им живым.
Боясь молвы, интриг и споров,