– Как ты это сделала? Научи, пожалуйста, – попросил я.

– Это жвачки здесь такие специальные, – ответила Вероника и принялась учить меня надувать пузыри.

В автобусе стояло радостное настроение. Все были счастливы. Суматоха встречи немного улеглась, и я познакомился с Валентином Петровичем и Надеждой Васильевной. Вероникин дедушка показался мне очень приятным и добрым человеком. Тем не менее, его серьезная должность и, как мне казалось, его возраст – а он был значительно старше моих родителей – естественным образом вызывали у меня уважение и некую настороженность. Позднее, общаясь с ним, я понял, что у него отличное образование, что он очень много знает и по складу своего характера – настоящий гуманитарий. Бабушка Вероники была очень интересной и доброй женщиной, при всем при этом она показалась мне немного строгой! К тому же, она была красивой женщиной, коренной москвичкой с прекрасно поставленной речью. Нужно отдать должное Надежде Васильевне: хоть она и не работала в консульстве, но вместе с Валентином Петровичем создавала в нем атмосферу дома для всех советских граждан. Следует заметить, что в консульство приходили не только «консульские», но и советские специалисты, работавшие в разных совместных итало-советских обществах. Для Валентина Петровича и Надежды Васильевны эта командировка в Италию была далеко не первой, поэтому, с учётом жизненного опыта, приобретенного за границей, Надежда Васильевна, безусловно, помогала советами и даже, наверное, по-доброму брала шефство над недавно приехавшими на работу в Геную женами консульских работников. Моя мама до сих пор благодарна ей за помощь в адаптации в Италии. Конечно же, все это было очень полезным и способствовало установлению нормальных отношений, а также косвенным образом влияло на работу мужей, у которых, как принято было говорить в те годы, должен был быть «крепкий тыл».

Только сейчас, оценивая прошлое с позиций взрослого человека, я осознаю, что Вероникины дедушка с бабушкой на самом деле были сравнительно молодыми людьми и очень хорошо выглядели в то время.

Надежда Васильевна поинтересовалась, умею ли я плавать. На что я ответил, что плаваю с трех с половиной лет, потому что часто ездил с родителями на море в Феодосию, и что море я очень люблю.

За окном мелькали незнакомые пейзажи, проносились машины, которые, благодаря их обтекаемым формам, казались мне гораздо более современными, чем машины в Москве. Мы ехали по автостраде – дороге с очень ровным, чуть ли не отполированным покрытием. К сожалению, я не мог уловить в полной мере отличий этой дороги от наших, поскольку в Москве у нас машины не было, а на такси я ездил крайне редко. И все же я заметил, что наш микроавтобус скользил словно по маслу. Всматриваясь в даль, я увидел, что на дороге разлита вода. Папа объяснил мне, что это эффект от нагретого асфальта.

Через некоторое время мы остановились у одной из стоявших в ряд перпендикулярно автостраде кабинок. Мне объяснили, что здесь мы должны заплатить за проезд по дороге, чтобы поехать дальше. Я не понимал этого, мне казалось естественным, что за дороги платило государство. Более того, я даже никогда не думал, что за них кто-то вообще платит. Папа объяснил, что для того, чтобы дороги ремонтировались, люди и платят деньги.

Через час езды мы остановились на станции обслуживания «Ареа Сервицио» компании Ажип (Agip). Папа сказал, что вдоль автострад располагаются центры обслуживания, которые состоят из заправок, магазинчиков, кафе. Дядя Володя вышел, чтобы заправить машину, мы тоже решили воспользоваться ситуацией и размять ноги. На этой заправочной станции был игрушечный магазин. Зайдя в него, я приоткрыл рот от удивления: там было такое количество игрушек, которое я видел разве что в центральном магазине «Детский мир» в Москве. Особенно меня поразило множество разнообразных пластиковых автоматов черного цвета. Конечно же, мне сразу захотелось, чтобы мне что-нибудь купили. Папа подошел ко мне и сказал, что в Генуе есть множество различных магазинов с игрушками, и если я сейчас что-нибудь попрошу, то больше мне уже ничего не купят. Немного взгрустнув, я посмотрел на игрушки и вышел из магазина.