Женя покосился на Буню. Тот утирал слёзы вслед за Малинкой.

– Прекратить суету! – Остановил их башмачник. – От меня ещё ни один бантик не убегал.

Дед Вал сполз со скамьи, ловко цепляясь за ножки. Оглядел беглецов и перебрался к обуви девочки.

Башмачник дотронулся до туфли и махнул Буне:

– Контрольная по избавлению от пыли!

Буня спрыгнул на пол, покопался у себя под мехом, выудил две крохотные щётки с ворсинками и замелькал возле туфель. Ребята замерли в восторге. Малинкины башмачки заблестели как в магазине. Девочка утерла слёзы и захлопала в ладоши.

Дед Вал хмыкнул и приподнял мех на животе. Там у него висел широкий пояс с маленькими карманами. Он перебирал инструменты, пока не вытащил тюбик с клеем. Обильно помазал туфлю и придавил пряжку.

Буня вместе с хором ребячьих голосов досчитал до десяти и кивнул Деду Валу. Тот убрал ноги. Бантик покачнулся и съехал на пол.

Малинка вскрикнула, а Буня запричитал:

– Несчастный я, невезучи–и–й!

Старый башмачник шумно выдохнул:

– Пропади мои стельки, не может быть!

– Были бантики, стали фантики, – Женя нахмурился и ходил по кругу, споткнулся о Генку, сел рядом и задумчиво проговорил. – Странные вещи творятся. У нас все башмаки как на подбор левыми стали. Теперь новые туфли развалились.

Малинка всхлипнула.

– Качество! – фыркнул Дед Вал. – Мастера нынче не те.

– А почему тогда клей не взял? Не логично.

Старый башмачник почесал лохматую седую бровь, обошёл туфлю, понюхал её:

– Пахнет магией.

Женя поднял бантик и поднес к носу. Скривился: ничего чудесного, обычный химический запах новенькой обуви.

Дед Вал повернулся к Буне:

– Свитки не трогал?

Башмачонок покачал тельцем, а Женя спросил:

– Я думал, вы руками, то есть ногами, всё чините!

Нахмурился Дед Вал, подпер бока валенками:

– Были времена, вершили всё чудесами, да только хлопот с ними много: чуть перестараешься и друзья друг мимо друга пробегают, остановиться не могут. Прочитаешь заклинание шёпотом – ноги и шага не ступят. А попади волшебство в неопытные иль шаловливые ноги! То сапоги у богатырей развалятся в решающей битве. То шнурки сами вяжут хозяина. Только полковнику и была радость. Ох уж любил он порядок наводить, да виновных наказывать.

– У вас и военные есть! – Женины глаза загорелись.

– Лучше вам не встречаться, – нахмурился Дед Вал.

– А теперь где заклинания? – Малинка интересовалась чудесами больше, чем войнушками.

Женя поднял бантик и пытался приставить на место, но он соскальзывал с туфельки, как санки с ледовой горки.

– Скрутили мы их в свитки да бабе Тапоцинье на хранение сдали. Она в поликлинике нынче за обувью присматривает, места достаточно.

– Это до меня было, – оправдывался Буня. Он выудил из меха платок и шумно высморкался. – Я к бабе Тапоцинье только на экскурсию ездил!

– Постой, – Женя остановил башмачонка и сел рядом с Дед Валом, скрестив ноги, – Я вчера с папой ходил в поликлинику.

– А я не ходил! – взвизгнул Буня, но на него никто не обратил внимания.

– Тапоцинью видел? – старый башмачник залез к Жене на колени. Ребята затаили дыхание, даже Малинка перестала всхлипывать и трогать туфельки.

Женя покачал головой. Буня икнул от горя.

– Зато дома видел какого–то коричневого башмачонка! А принял его за паука, – продолжил мальчик.

– Прошка! – Дед Вал верхние ноги прижал ко лбу, а средними хлопнул себя по бокам. – Ох, и намучилась Тапоцинья с этой шкодой. Да только бабушка она Прошкина, деваться некуда, вот и воспитывает.

Из коридора раздался задорный тоненький хохот. Ребята бросились туда, натыкаясь друг на друга и толпясь у двери. Женя прорвался первым, Дед Вал ехал у него на плече. За ними выскочила Малинка с Буней в ладошке.