- Сын, не беси меня. – Отец дает понять, чтобы я заткнулся, но… Я вижу будущее. И прекрасно понимаю, за какие веревки нужно дергать.

- Со мной все хорошо, –успокаивает его девчонка, разворачивая рюкзак так, чтобы я смог увидеть кулак, которым она мне грозится. – Я пойду. Занятия скоро начнутся. Еще увидимся.

- Какие занятия? – Черт, да я прирожденный актер. Так сыграть обеспокоенного даже Безруков не сможет. – Бать, хоть ты ей скажи, что врачу показаться надо.

- Надо?

Спасибо, папаня, что у меня спрашиваешь.

- Думаешь, я бы без повода переживал?

Секунда. Еще одна. Пока отец обдумывает мои слова, Никольская собралась сделать ноги. Приходится ее за руку ловить.

- Чего ты добиваешься, идиот? Думаешь поиграть в доктора? Я скорее голову тебе откушу, чем поведусь на твои махинации.

- Сонь, Федя с Мариной дома? – не дает ответить мне отец.

- Нет, наверно, – нехотя отвечает она. – Мама говорила, что они куда-то до вечера уезжают. Дядь Саш, ничего нет. Правда.

- Сейчас я верю своему бестолковому сыну. Я никогда еще не видел, чтобы он о тебе заботился, да и вообще о ком-то. А тут… Так, родителей беспокоить не будем, Евсей, отвезешь Соню домой, а я врача нашего вызову. Понял?

- Обижаешь, бать. Конечно понял.

Никольская пыталась сопротивляться, но отец «добил» ее своей коронной фразой:

- Ты мне как дочь, которую я хотел, но получил этого. Если врач тебя осмотрит, мне будет спокойнее.

Эх, мне прям ему руку пожать захотелось. Да что там руку, я его расцеловать был готов за такой подарок. Я и Пантера одни в квартире. Не, бать, честное слово, удружил. Век благодарен буду. День так точно.

- Я знаю, о чем ты думаешь, – злится София, когда мы идем в сторону ее машины. – Попробуешь что-нибудь сделать, я оторву тебе палец.

- Отлично. У меня на руках их только десять. Рискну, – говорю, а сам отцу машу, мол, у меня все под контролем, родитель.

Угу. Под контролем.

Под моим личным контролем.

7. Глава 7.

Можно придумать миллион идей, чем можно заняться парню с девушкой в пустой квартире. Если спросить у меня, то я выбрал бы ванну с пеной. Чего уж, люблю расслабиться, особенно когда перед глазами маячит шикарная женская грудь в пене, а потом чьи-то руки массируют плечи. Вообще, будь моя воля, я бы предложил ввести закон о каждодневном массаже для всех лиц мужского пола. А для массажисток сам устроил бы личный отбор. Ох, это было бы моим любимым делом, за которым бы я тщательно следил.

Но, при всем желании, Никольская скорее мне эту ванну об голову разобьет, чем успеет дослушать такое заманчивое предложение.

Хотя она же не всегда бывает злючкой. Иногда даже снимает мантию стервы и в кошку голодную превращается, мечтающую меня на части разорвать. В хорошем смысле слова, конечно же. Это сейчас она носом вертит, сказки рассказывая о том, как ей наши раздевашки в клубе не понравились. Но я-то все знаю. В моих ушах до сих пор мелодия ее стонов на репите стоит, заканчиваясь прерывистым дыханием и томным: «Придурок, иди ко мне».

Блин, вот меня пробрало-то.

Разуваюсь и, будто хозяйский кот, иду в гостиную, с ногами заваливаясь на диван.

- Счастлива принимать у себя такого важного гостя?

Кажется, нет. Вон как интересно у Никольской глаз дергается.

- Ты слишком нервная. – Беру в руки пульт, на автомате щелкая каналы, продолжаю смотреть на Софию. – Научно доказано, что хороший секс в разы лучше валерьянки. Наматывай на ус основы существования, Никольская. Пока я жив, со мной не пропадешь.

У девчонки второй глаз задергался, но она так и продолжает в молчанку играть. Язык от счастья при виде меня откусила, что ли?