«Не болен ли он? Вот беда, если он заболеет, – думалось Бриану, – как мы будем его лечить?»

И Бриан участливо расспрашивал братишку о здоровье, но тот неизменно отвечал:

– Нет, нет, ничего у меня не болит! Я совершенно здоров…

За эти пять пасмурных дней, с 11 по 15 марта, Донифан, Вилькокс, Вебб и Кросс много охотились и настреляли много птиц, гнездившихся на скалах. Эти четверо постоянно были вместе и составляли как бы отдельную партию, что сильно беспокоило Гордона. Он часто подходил к ним и доказывал, как вредны раздоры при существующих обстоятельствах и как необходимо тесное сближение, но слова его принимались Донифаном так холодно, что Гордон под конец почел за лучшее не настаивать, надеясь, что обстоятельства сами собой сделают то, чего он не смог добиться своими увещеваниями.

Охота была очень успешной. Донифан превосходно владел ружьем, а Вилькокс был мастер ловить птиц силками. Вебб стрелял хорошо, но далеко не так, как Донифан, а Кросс совсем не годился в стрелки и только аплодировал Донифану после каждого удачного выстрела. Охотникам изрядно помогала собака, достававшая подстреленных птиц из воды, если они падали туда.

Наконец 15 марта погода наладилась. Туман рассеялся, небо очистилось от туч, на гребне скалы заиграло солнышко. Теперь можно было надеяться, что с вершины скалистого мыса будет видно на достаточное расстояние. Идея этого похода принадлежала, как помнит читатель, Бриану, который и решил привести ее в исполнение в одиночку. Конечно, он охотно взял бы с собой Гордона, но ему не хотелось оставлять своих товарищей без надзора этого благоразумного мальчика.

Вечером, поглядев на барометр и заметив, что он стоит на «ясно», Бриан предупредил Гордона, что намерен отправиться в путь, как только взойдет солнце. Пройти расстояние в десять или одиннадцать миль (считая туда и обратно) ничего не стоило для сильного, здорового юноши. Гордон был уверен, что Бриану будет вполне достаточно одного дня и что к вечеру он уже вернется.

Рано утром Бриан отправился в путь, причем о его намерении никто, кроме Гордона, заранее не знал. Юный исследователь взял с собой палку и – на всякий случай – револьвер. Кроме того, он запасся подзорной трубой, чтобы внимательно осмотреть окрестности, когда взойдет на мыс, и захватил с собой сухарей, кусок солонины и фляжку с водой.

Сначала дорога была хорошая, и Бриан шел очень быстро, рассчитывая к восьми часам обязательно дойти до мыса. Но уже через час пути стали попадаться скалы, большие лужи воды, цепкие водоросли. Идти стало трудно, и Бриан понял, что ему не дойти к намеченному сроку, он наверняка опоздает по крайней мере часа на два.

«Я должен во что бы то ни стало дойти до мыса раньше, чем начнется прилив, – думал энергичный мальчик. – Если идти в обход, то я сильно опоздаю, поэтому нужно спешить».

Невзирая на страшную усталость, которая чувствовалась во всем теле, Бриан ускорил шаг, выбирая самую прямую дорогу. Когда встречалась лужа, он не обходил ее, а разувался и переходил ее босиком. Встречались скалы – он взбирался на них, не щадя сил.

Дойдя до того места, где начинались ведущие к мысу скалы, Бриан заметил, что водных птиц здесь стало встречаться гораздо больше. Два или три тюленя подплыли к берегу и при виде человека не проявили ни малейшего беспокойства. Из этого можно было заключить, что у них еще не было повода бояться людей и, следовательно, люди по крайней мере несколько лет не появлялись в этих местах.

Подойдя к подножию мыса, Бриан заметил неподалеку огромную стаю пингвинов, неловко и забавно махавших своими крыльями, которые, как он знал, служат им не для полета, а для плавания. Это значило, что земля, куда буря выбросила наших юных мореплавателей, лежала гораздо южнее Новой Зеландии.