– Ты что такой кислый? Зарядку не делаешь. Непорядок! Так не годиться. Ты возьми за правило: в любой обстановке делать зарядку. Если только спорт, то он делает человека хилым и горбатым! Ну еще курево и алкоголь, а вот зарядка и физкультура, это Да! Зарядка облагораживает человека. Зарядка дает человеку заряд бодрости, делает его молодым, здоровым и красивым. Дзержинский никогда не пренебрегал зарядкой, даже находясь в тюрьме.

– Ну, хорошо-хорошо, убедил, – улыбнулся в ответ Алексей. – Пошли умываться, Дзержинский.

Молодые лейтенанты вышли из палатки. От самой реки поляну застилал густой, молочного цвета, туман. От этого Соловьеву становилось еще холоднее. Умывальник находился на краю поляны. В том самом месте, где в день его приезда солдаты что-то колотили.

Утренний развод это настоящий ритуал. В Севастопольском морском училище, колыбели русского флота, он проходил весьма торжественно. Дирижер образцово-показательного оркестра майор Самохвалов одним взмахом руки заставлял оркестр играть так вдохновенно, что никто не оставался равнодушным. Пока с плаца не уходил самый крайний строй, оркестр гремел всей своей медью, сверкая в лучах утреннего солнца бликами начищенных труб.

Здесь, на лесной утренней просеке, все было намного проще. Никакого оркестра, никаких литавр. Стояло всего два десятка офицеров, да около полусотни солдат. Вот, пока и вся воинская часть. Дежурный по гарнизону, как его тут называли, громко, даже с каким- то надрывом, подал команду: «Равняйсь! Смирно» глядя на приближающемуся к строю командира части.

Командир части, полковник Вернадкин, был среднего роста. Широкоплечий, с проседью в висках, добрыми глазами и располагающим лицом с приятной улыбкой. Когда же он был серьезным, то его лицо не производило неприятного впечатления. Оно выражало требовательность и одновременно уверенность в своих подчиненных. Хотя все здесь появились недавно, но каждый проникался уважением к командиру за его спокойные, рассудительные решения, за деловые советы, заботу его уважали все.

Увидев командира, Алексей почувствовал себя спокойней. Дежурный доложил, что гарнизон на развод построен. Полковник без напряжения, но довольно четко подошел к строю и поздоровался. В ответ разнеслось громкое: «Здравия желаем, товарищ полковник!». Сидевшие поодаль пернатые, чирикнув, улетели прочь.

– Лейтенант Соловьев, – произнес командир.

– Я, – ответил, как будто не своим голосом, Алексей.

– Выйти из строя!

– Есть, – четко чеканя шаг, Алексей вышел на средину строя. Ему была не привычна полевая форма. Да еще и правый сапог жал в подъеме. Резко повернувшись кругом, Алексей замер перед строем. Ему казалось, что сотни глаз сверлят его сверху донизу. Твердый голос командира прервал его мысли. Все внимание строя теперь было сосредоточено не на нем.

– Товарищи, в нашу боевую семью прибыл новый офицер, лейтенант Соловьев Алексей Григорьевич. Назначен на должность заместителя командира батареи! Затем полковник кратко рассказал послужной список молодого лейтенанта.

– Если есть какие вопросы к лейтенанту Соловьеву, то пожалуйста. Если нет, то в процессе службы вы познакомитесь с ним ближе. Встать в строй!

Алексей глубоко вздохнул, скользнул взглядом по верхушкам сосен, по строю, но на него уже никто не смотрел. Внимание всех было приковано к командиру.

– Технику начинаем получать через два дня.

Строй зашевелился, донеслись возгласы: «Ну, наконец, то, а то ковыряемся тут без толку».

– Внимание, – продолжал командир, – техника, это еще не все. Будем получать новое оборудование, которое нужно будет монтировать. Будут продолжать поступать люди, и будем и дальше, как здесь уже кто-то сказал, ковыряться. Чтобы не ковыряться, сейчас нужно работать за троих. Техника на подходе, а капониры для нее не закончены. На пороге зима, а мы еще с вами в палатках. Все, кто не задействован на работах, усиленно заниматься. Ввиду того, что комплект литературы единственный, то начальнику штаба необходимо установить очередность занятий. Порядок будет такой: через каждые два часа происходит смена пользования литературой. Через двадцать минут после окончания развода офицерам собраться в летнем классе. Если нет вопросов, то развести личный состав на занятия и работы.