– Тебя, наверное, уже достали с вопросами, – сказал он, и я закатила глаза, молча отвечая на его вопрос. – Все будет хорошо. Обязательно. Ты только не раскисай. Если что, ты знаешь – я всегда рядом.

Настала моя очередь заключить его в объятия. От переполняющего меня чувства благодарности я едва не заплакала. Но мои тренировки по сдерживанию эмоций не прошли даром, и я приказала себе успокоиться.

– Завтра выхожу на работу, – сказала я, не дожидаясь вопроса. – Ты, наверное, уже с ума сходишь от постоянных дежурств?

– Знаешь, после того случая с внучкой главврача меня стали реже просить оставаться в ночную смену. Все это, конечно, твоя заслуга, но мне приятны такие бонусы. Так что низкий тебе от меня поклон.

Я улыбнулась и с удовлетворением отметила, что после встречи с Антоном у меня улучшилось настроение.

– Есть еще кое-что, о чем я бы хотел с тобой поговорить, – сказал он, настороженно осматриваясь по сторонам. – Вещие сны. После того случая они у тебя были?

Я доверяла Антону и помнила, что он тогда поверил мне и не посчитал сумасшедшей. Сейчас в его глазах горел непонятный мне азарт, он явно что-то задумал. Рассказать обо всем, что произошло со мной после той ночи в гараже больницы, я не могла. По крайней мере, не сейчас. Но я чувствовала, что могу доверять этому человеку, поэтому ответила на его вопрос.

– Были, – сказал я. – Почему ты спрашиваешь?

Антон снова огляделся по сторонам, пропуская коллег с натянуто-приветливой улыбкой. Когда рядом с нами никого не осталось, он подошел еще ближе и вполголоса продолжил.

– Я много думал после того случая, и у меня появилась одна сумасшедшая идея.

Прежде, чем рассказать о ней, он пару секунд колебался, переминаясь с ноги на ногу.

– В общем, я кое-что изобрел, вернее, нахожусь в процессе изобретения, и мне нужно, чтобы ты это увидела.

Я с удивлением посмотрела на Антона, даже близко не понимая, о чем он говорит, но добиться от него подробностей мне помешала Ира – медсестра из травматологического отделения, куда я как раз собиралась заглянуть.

– Оксана, привет, – сказала она. – Как хорошо, что я тебя встретила. Слышала о твоей потере, прими мои соболезнования.

Ира, как и все остальные мои коллеги до нее, сочувственно потрепала меня по плечу. Я сказала коронное «спасибо» и натянула выученную наизусть за сегодняшнее утро благодарно-грустную маску.

– Твоя подруга Марина уже может ехать домой, я готовлю ее документы на выписку. Ты ведь на машине? Может, отвезешь ее, ей не помешает помощь.

– Конечно, – ответила я. – Как она себя чувствует?

– Ну, ее нога все еще в гипсе, но общее состояние не вызывает опасений. Правда, меня немного беспокоит ее поведение. В течение трех последних ночей она просыпается и кричит. К счастью, с ней в палате больше никого нет, но крики разносятся по всему отделению. Наверное, ей что-то снится. Но, Оксан, я впервые вижу, чтобы кто-то так реагировал на ночные кошмары.

Это было более чем странно. Марина всегда отличалась способностью непробивного сна. Она была одной из тех, кто может заснуть по щелчку пальцев в любом положении и при любых обстоятельствах: сидя, стоя, в очереди, в примерочной магазина и даже на беговой дорожке. Ни разу за все время, что мы жили вместе, я не замечала за подругой подобных ночных странностей. Это могла быть побочная реакция на лекарства, которые ей прописали, и я вновь почувствовала ненависть к Географу.

– Я заберу ее, спасибо, – сказала я Ире.

– Хорошо, – ответила она.

Ира смущенно опустила глаза, словно собираясь с мыслями, чтобы сказать мне что-то еще.

– В прошлый раз с тобой был парень, Дима, – на ее лице отобразилась смущенная улыбка. – Ты хорошо его знаешь?