Но, к счастью, в ста метрах от домжура нам попалась симпатичная забегаловка. У меня в кармане был рубль, а в то время (в конце семидесятых 20-го века) за эти 100 копеек можно было выпить кофе и съесть пару сосисок да еще и с горошком… Поскольку Ляля была моя старшая подруга, я посадила её за столик, а сама встала в небольшую очередь. Поскольку глаз у меня всегда был меткий, уже подходя к стойке, я обратила внимание на странный маленький бумажный сверток, прямо под моими ногами. Я не стала сразу бросаться за ним, а незаметно придвинула к своей ноге. Затем уронила платок и профессионально вместе с платком засунула бумажный комок в карман куртки. Сердце мое билось гулко и сильно, я поняла, что бумажный комок – это деньги.

Кто-то их так плотно скрутил, что было совершенно не понятно, что это и сколько их. Я заставила себя успокоиться, дождалась своей очереди, взяла сосиски и кофе, принесла все это за наш столик, где сидела Ляля, и сказала ей, что мне надо позвонить (в те времена горожане пользовались телефонами-автоматами за 15 копеек, а позже появились и специальные жетоны). Только зайдя в кабину телефона-автомата, я вынула сверточек из кармана и развернула плотно сложенные купюры – в моих руках было ровно 60 рублей! Вот и случилось чудо – кто-то мне послал именно ту сумму, которая мне была нужна для счастья.

Поездка в Архангельск состоялась. Мы с Лялей целых две недели любовались закатами и восходами на маленьком острове в Северном море, однажды даже попали в шторм на маленькой моторной лодке, когда нам надо было возвращаться в Архангельск. Нам было привычно путешествовать вместе, потому что Ляля и я прекрасно понимали друг друга, она была мне близка по духу: так же непрактична и доверчива к людям, любила литературу, а я любила живопись, и мы как бы обменивались нашими талантами. Когда Ляля отправлялась на этюды, я сопровождала её, помогала нести папку и стульчик, а сама усаживалась неподалеку и записывала свои маленькие истории, которые потом никто не печатал, но в будущем, мои рассказы и очерки помогут мне попасть на литературный семинар молодых писателей.

Когда я вернулась из поездки, мой муж встретил меня с такой радостью и смотрел на меня какими-то новыми глазами. – Знаешь, я только сейчас понял, что ты удивительная женщина – жить в таких условиях и быть счастливой, веселой, талантливой – для этого надо быть особенным человеком, – сказал он мне торжественно. – Я тобой просто восхищаюсь…

Итак, моя поездка открыла моему любимому глаза. Да, надо было принимать ситуацию такой, какова она есть. Ждать развода, узаконить наши отношения, прописаться в столице, и только тогда можно было получить работу. Избавление от семейного имущества произошло очень быстро, мой возлюбленный, ни минуты не задумываясь, отправил в свой родной город расписки и доверенности на квартиру, машину и дом на берегу Обского моря. Мы были щедры и непрактичны, и не подозревали о том, что такая нерасчетливая щедрость сделает несчастным и обездоленным сына Мишу от первого брака, которому не достанется ни квартира, ни рояль, ни прекрасный дом на берегу Обского моря… Все унесет с собой в пропасть неуправляемая злоба бывшей жены, которая за два года разлуки, не сумела представить себе жизнь без человека, с которым она прожила более 20-ти лет, но никогда толком не понимала ни его талантов, ни его пристрастий. Её ограниченное сознание во всём винило молодую «проходимку», которая заманила её мужа в Москву.

Получив горькое наследство от сбежавшего мужа, она останется одна, без детей, которых вытолкнет как можно дальше от себя, ибо никогда не любила их, ведь вырастила их практически её мать, замечательная бабка Анна, которая прожила на свете более 90 лет, и была любима внуками до последнего часа.