Юрий с Васей на руках поднимался на эскалаторе. Даша, повернувшись лицом к молодому человеку, оживлённо щебетала о радостях семейной жизни, которые ещё предстоят Юрию.

Вдруг Гордеев увидел… Свету, едущую на спускающемся эскалаторе.

Их взгляды встретились. Они смотрели друг на друга, как заворожённые, пока ни поравнялись. Оба так оцепенели, что даже не стали после встречи оглядываться. Поэтому увлечённая болтовнёй Даша ничего не заметила.

Юрий ещё раз вспомнил только что увиденную Свету, её горящий взгляд, расплывшееся лицо и… большой живот!

«Да она же беременна и должна вот-вот родить!» – подумал… виновник этой беременности.

Ему вспомнилось чьё-то определение «примечания», не претендующее на серьёзность:

«Сноска – это женщина на сносях». Юра быстро произвёл расчёт и мысленно повторил бессмертные слова Фамусова:

«Она не родила, но по расчёту

По моемУ должна родить!».

…Эскалатор кончился. Юра спохватился:

– Даша, подожди 10 минут. Я вернусь.

Он передал малыша удивлённой матери, вновь прошёл через турникет и бросился вниз по эскалатору.

На станции Светы уже не было. Посадка только что закончилась. Как только Юрий подбежал к ближайшему вагону, поезд тронулся.

Пришлось возвращаться, раз уж обещал.

– Ты куда это так нёсся? – спросила удивлённая Даша.

– Да так… Кое-кого увидел на эскалаторе. Хотел догнать, но не успел.

– Надо было крикнуть, чтобы подождал!

– А ведь верно! Ты, Дашенька, сегодня сказала больше умных вещей, чем за всё время, что я тебя знаю!

Юрий проводил Дашу с ребёнком и вернулся домой.

– Даша звонила, – сказала Алла Васильевна. – Говорит, что ты её чуть ни променял на какого-то знакомого.

– Ты его не знаешь. Я его телефон потерял… В смысле, номер. Хотел спросить, но не догнал.

Алла Васильевна протянула бумажку:

– Вот телефон Нади… Тоже «в смысле, номер». Можешь его терять – у меня записан.

– Знаешь, мама, я тут слегка поостыл. Что-то меня не тянет к этой Наде.

Так ты ж её не видел.

– И не надо. Я ещё не созрел для семейной жизни.

– Скоро перезреешь! – обиделась мать.

Ничего не сказав родителям, Юрий взял на работе несколько отгулов и стал обходить все родильные домА. В списках рожениц он искал женщин с азербайджанскими фамилиями. Таких было мало, но всё-таки находились. Юрий просил позвать их к окну и быстро убеждался, что это не то (и не та).

…Наконец, поиски привели в родильный дом на углу проспекта Чернышевского и улицы Петра Лаврова. Юрий начал читать список и вдруг… остановился. Затем прочитал ещё раз и выбежал на улицу. Одна роженица только что переговорила с мужем и уже собиралась отойти от окна.

– Девушка! – крикнул Юрий. – Позовите, пожалуйста, Севинч Бахшиеву.

– Здесь «девушек» не держат! – усмехнулась женщина. – Сейчас позову.

Целую минуту Юрий провёл в ожидании. Наконец, к окну подошла очень красивая молодая женщина кавказского происхождения.

«Ещё одна „Шемаханская царица“!» – успел подумать Юрий.

– Рустам! – позвала красавица и ещё что-то сказала на своём языке.

– Извините, я ошибся! – ответил Юрий и поспешно ушёл.

Впрочем, недалеко. Он решил вернуться и дочитать список. Ведь там могла быть ещё одна азербайджанская фамилия.

К сожалению, такой фамилии в списке не оказалось.

«А вдруг, – подумал Юрий, – моя Света – это всё-таки Севинч? И она попросила подойти к окну другую женщину, но тоже с Кавказа. Но кто же эта „другая женщина“?»

Юрий стал ещё раз внимательно изучать список, пытаясь найти любую уроженку Кавказа. Не обязательно азербайджанку. Ведь Света могла выйти замуж за любого кавказца.

Увы! Всё было напрасно. Попались Наталья Иванова и Анна Петрова. «Сидоровой» для полного комплекта не доставало, но было «Алтынай Смирнова». Юрия не насторожило нерусское имя Смирновой – ведь его воспитательницей в детском саду была «Алтынай Абаевна», уроженка Средней Азии, а не Кавказа.