Сажаю её на пассажирское сиденье. Закуриваю, завожу мотор.

— Ну, что случилось? — пытаюсь снова ее расспросить.

— Неважно.

Снова закрылась. Раскрывается наша мамочка лишь когда в ней орудуют наши члены. Пиздец! С каких пор мне вообще интересны дела телки, которую я трахнул? Но она не такая. Вся не такая. Другая.

— Говори адрес, мамочка.

Пока едем, размышляю, что такого в этой женщине. Красивая? Да. Умная. С характером. Но внутри...

Она будто нежный цветочек с ядовитыми шипами. Но я рад быть отравленным ею. Дурею в присутствии горячей мамочки.

Всхлипывает, вытирает щёки. Но не признается, что случилось с ее ребенком. Привожу ее к детскому садику.

— Кай, — говорит прозрачным голосом, — оставь меня в покое, пожалуйста. Не приезжай, забудь! Если нужны деньги, чтобы выплатить долг мужа, я соберу...

— Нет, — жестко говорю.

— Что? — смотрит на меня огромными карими глазами, в которых я тону.

— Я не забуду, Лина. Не проси даже.

— Кай... умоляю... так нельзя! — она снова почти плачет, — я не такая, как вы с Русланом думаете! У меня сын. Какая я мать после этого?

— Да причем здесь это? — не понимаю.

Она отворачивается, затем хватает сумочку и вылетает из машины. Думаешь, сладкая, я просто так сдамся? Нет уж!

Вижу, как она топает ко входу. Крутит своей круглой задницей. Член дергается в брюках. Но сейчас не время. Её что-то напугало, связанное с сыном. Выхожу из машины.

Курю, иду вдоль высокого забора. Там много детей. Никогда не любил этих маленьких шумных людей.

Наблюдаю. Они бегают, суетятся. Но вдруг краем уха слышу всхлип. В самом углу, рядом с забором. Подхожу. Вижу голубую курточку, темную шевелюру. Сашка?

— Ууу... ууу... — ребенок плачет.

— Привет, — присаживаюсь на основание забора, — Саша?

— А вы... «всхлип» кто?

— Я друг твоей мамы, меня зовут Кай, — говорю ему, — почему ты здесь сидишь один и плачешь?

— Я не плачу... — он рукавом вытирает лицо, — я музсина!

Усмехаюсь. Три годика, а уже такой решительный. Весь в мамочку.

— Конечно мужчина. Так что стряслось?

— Вы никому не лассказете? — встречаюсь с мальчиком глазами.

В сердце что-то шевелится. Он такой невинный, маленький. Беззащитный. У него есть лишь Лина. Блядь... кто посмел его обидеть?!

— Никому. Обещаю! — прикладываю палец к губам.

— А я вас видел! — восклицает малыш, — у насего дома!

Улыбаюсь.

— Да ты что?

— Да! — уверенно заявляет Саша, — бабуска сказала, что я плидумал... а я видел! У тебя лисунки на козе!

— Да. Ты очень наблюдательный, — выдаю, — ну рассказывай.

Взгляд ребенка резко затухает.

— Сева меня бьет... — всхлипывает малыш.

— Что за Сева?

— Мы вместе в садике... он говолит, что у меня нет папы... что мама нехолосая...

Изнутри начинает подниматься ярость. Что за, блядь, Сева такой? Ведь я знаю, что дети транслируют то, что говорят дома родители. То есть какая-то мразь там поливает дерьмом нашу мамочку? Урою!

— И фто она... доступная... так и говолит...

— Это неправда, Саш, — говорю ему, — твоя мама самая лучшая.

— ДА! — почти кричит ребенок, — но Сева... он говолит, что я не заслузиваю длузей... и фто я ублюдок... меня нагуляли...

— Это всё бред! — рычу, с трудом сдерживаясь, — ты маме говорил об этом? О том, что тебя бьют и что говорят о ней?

— Нет. Она ласстлоится, — Саша садится на то же основание, совсем рядом со мной.

— Знаешь, Саш, в жизни есть много плохих людей. И они порой будут пытаться испортить жизнь тебе или маме. От них никуда не деться. Они будут врать, обманывать и пытаться обидеть.

— И фто мне делать?! Дядя Кай! — эта требовательность в голосе мальчика напоминает мне его мать.

— Ты не должен прятаться и убегать. Если тебя задирают, нужно давать отпор. Сейчас я тебе покажу.