***

Лавров принял душ и, выйдя из ванной комнаты, сел в большое удобное кресло. Минут через пять в дверь номера кто-то постучал. Он быстро поднялся с кресла и открыл дверь. В комнату вошел официант и стал расставлять на столе заказанные Павлом блюда. Сделав это, он, молча, вышел и плотно закрыл за собой дверь. Лавров сел за стол и, взяв в руки бутылку армянского коньяка, налил его в рюмку. Он выпил ее до дна и поставил на стол. Терпкая ароматная жидкость обожгла горло. Он закусил долькой лимона и стал быстро поедать принесенный ему завтрак. Позавтракав, он сел в кресло и включил телевизор. Диктор, одетый в черный костюм, белую рубашку и галстук, хорошо поставленным голосом читал официальную ноту правительства России, адресованную президенту Чеченской республики генералу Дудаеву. Содержание ноты, несмотря на то, что она была выдержана в дипломатическом стиле, носило довольно жесткий характер.

«Похоже, без войны не обойтись, – невольно подумал он. – Теперь все становится на свои места. Раз война, то без таких людей, как ты, Лавров, им не обойтись».

Он снова налил коньяк в рюмку и опрокинул ее в себя.

«И что людям не живется в мире? Все никак не могут поделить деньги, нефть, власть. Разве нельзя сесть за стол и все это мирно поделить? Похоже, уже нельзя, если в ход пошли ультиматумы. Неужели люди, облеченные властью, не понимают, сколько прольется человеческой крови, прежде чем они решатся на переговоры».

Он встал с кресла и подошел к окну. Отодвинув в сторону штору, он посмотрел на улицу. Москвичи и гости столицы нежились под весенним ласковым солнцем. Его взгляд приковала молодая интересная женщина, которая, выйдя из остановившегося такси, направлялась к входу в гостиницу.

«Не может быть. Неужели это Тамара из Смоленска? Такого не бывает! – подумал он и, отойдя от окна, снова сел в кресло. – Нельзя выдавать желаемое за действительность».

Рука Лаврова автоматически потянулась за сигаретой. Однако, пачка, купленная им еще в Казани «Столичных», оказалась пустой.

«Вот тебе и на! – невольно подумал он. – Нужно было раньше посмотреть и заказать сигареты официанту, а теперь придется идти за ними самому».

Он снял с себя махровый халат и, натянув спортивный костюм, направился в буфет за сигаретами. Купив сигареты и зажигалку, Павел повернулся и направился к выходу из буфета, где лицом к лицу столкнулся с Тамарой. Встреча была столь неожиданной для обоих, что они от удивления застыли в дверях. Первым пришел в себя Лавров.

– Здравствуй, Тамара! – произнес он каким-то дрожащим и не свойственным ему тембром. – Вот так встреча! Ты, что так на меня смотришь? Это же я, Сорокин, а вернее Лавров Павел! Ты что не узнаешь меня?

– Почему же, я узнала тебя. Просто все это так неожиданно, что я даже растерялась.

– Тамара, может, посидим где-нибудь? Поговорим. Ты знаешь, я только минут десять назад вспоминал тебя.

– Стоит ли, Лавров? Ты, человек проблемный, а мне проблемы не нужны.

– Зачем же так, Тамара?

– Разве я не права? Ты опять, наверное, здесь по каким-то своим делам. Я же хорошо помню, чем ты занимался все эти годы. Да и времени, по-честному, у меня просто нет. Я в Москве по делам. У меня в пятнадцать часов совещание в Генеральной прокуратуре.

– Так давай встретимся вечером? Ты, в каком номере?

Ее номер находился на том же этаже, что и у него.

– Знаешь, Тамара, я тоже живу на том же этаже, только в другом конце коридора.

– Павел, я не могу тебе обещать. Мне снова будет трудно отвыкать от тебя, это, во-первых, а, во-вторых, я не знаю, во сколько закончится наше совещание.

– Тамара! Давай, встретимся часов в восемь вечера. Я думаю, что к этому времени все у вас закончится.