– Я представился. Могу теперь узнать ваше имя и причины пребывания на месте преступления?

– Варлиоз – имя моё. А причина… Она проста. Прах нашего брата важен нам, и мы хотели собрать его, чтобы похоронить с почестями в родовом склепе.

Хотел я высказать, каких почестей заслужил этот гад. В канализацию быть спущенным, стать топливом в мартеновских печах. За всё, что натворил, за каждого крошечного человечка, за каждую отнятую жизнь. Но ведь им плевать. Они понимают, только когда больно им. Теряя своих, кричат о вечной скорби и невосполнимой утрате, а если кто-то из их братии устроит кровавую жатву, просто вовремя отвернутся.

– Вы знали, что у него не было души? – спросил я в лоб. Пусть понимает, как хочет.

– Вы, конечно, эмоционально восприняли ту трагедию. Но, пожалуйста, не будьте так жестоки к нашей потере.

– Никакой жестокости. Его душа не перешла Калинов Мост, потому что он давно с ней расстался, насколько я понимаю.

Упырь отвёл взгляд.

За его спиной выросло ещё четыре тени. Такие же лысые упыри. Как они только сами между собой не путаются? Братья-близнецы чтоб их.

– Не знаю, что ещё сказать. Пожалуй, вам лучше поговорить с начальством.

– С его высочеством Владом Коловым, вы имеете в виду?

– Он первый среди равных, – пожал плечами упырь. – Кого ещё мне иметь в виду?

– Именно так я и поступлю. Вы долго собираетесь нарушать закон и ходить по месту преступления?

– Его нигде нет, – шепнул другой упырь на ухо Варлиозу.

– Нет, господин майор. Мы уже удаляемся. Скоро солнце взойдёт, а ночью надо спать.

Я на секунду задумался. Вечно сбивает с толку эта манера ночь называть днём и наоборот. Даже в такой мелочи им потребовалось выпендриться.

– Что вы искали? Кроме праха.

– Просто фамильная ценность. Вы, скорее всего, и не поняли бы, что это она, если бы увидели. Плоская пятиконечная звезда из серебра.

– Из серебра?

– Да. Это своего рода напоминание о нашей сущности. Мы прячем её в чехле и храним возле сердца.

– Которого у вас нет.

– Нет. Потому именно там и храним.

– Странная традиция.

– При всём уважении, не вам судить об этом.

Мурашки шли по телу от вежливости упыря. Когда-то в самом начале карьеры, я работал под прикрытием и участвовал в бандитских стрелках. В те годы так решались почти все вопросы. Их несколько человек, нас примерно столько же. Каждое слово могло начать в перестрелку, и все к этому готовились. Сверлили друг друга взглядами, расправляли плечи, чтобы казаться суровее. Тогда считалось особым шиком вести вежливую беседу, прежде чем приступить к мордобою. И вот опять я на такой же стрелке. Только бандитов стрелять пока не за что. Но так хочется. Аж руки чешутся.

– Если вы уже уезжаете, мы поедем с вами.

– С нами? – удивился упырь.

– Да. Вы ведь в фамильный замок едете? Вот мы вас и сопроводим.

– Это не совсем… Ладно, будь по-вашему. Поехали.

Странный ответ упыря заставил задуматься. Может, они не на Колова работают? В любом случае упыри на то и упыри, что могут из банальных вещей сделать тайну. Жить они без этого не могут.

Наш мрачный кортеж проехал по пустынным улицам, по узкой набережной, опередив ленивое течение реки, перевалил через мост и въехал на центральный проспект, завешанный цветными растяжками, как в праздничный день. Я давно здесь не появлялся и с интересом рассматривал обновления.

Треть растяжек и половина баннеров рассказывали о лучшем сыне города. Об Азазиле Раджимове. Какой надёжный у него банк, как тепло он пожимал руку президенту. Даже автомобили и книги в его магазинах имели особые преимущества. А я никак не мог понять, когда же этот Азазил стал таким популярным? Будто я проспал несколько лет.