И вот отворилась дверь, вошел маленький молодой человек в мундире и начал говорить, глядя в шапку, которую он держал перед собой, и в которой у него была написана та речь, которую он хотел сказать. Речь заключалась в следующем.

«Я рад видеть представителей всех сословий, съехавшихся для заявления верноподданнических чувств. Верю искренности этих чувств, искони присущих каждому русскому. Но мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекавшихся бессмысленными мечтами об участии представителей земств в делах внутреннего управления. Пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начало самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный покойный родитель».

Когда молодой царь дошел до того места речи, в котором он хотел выразить мысль о том, что он желает делать все по-своему, он смешался и, чтобы скрыть свой конфуз, стал кричать визгливым озлобленным голосом.

Что же такое было? За что оскорбление присутствующих людей?

А было то, что в нескольких губерниях: Тверской, Тульской, Уфимской и др. земцы в своих приветственных адресах намекали на то, что хорошо бы земству быть тем, чем оно по своему смыслу должно быть, и для чего оно учреждено. Но эти-то намеки старых, умных, опытных людей, желавших сделать для царя возможным какое-нибудь разумное управление государством, потому что, не зная, как живут люди, что им нужно, нельзя управлять людьми – на эти-то слова молодой царь, ничего не понимающий ни в управлении, ни в жизни, ответил, что это – бессмысленные мечтания.

Влекомый истиной. Судя по его царствованию, он так и не вник в жизнь народа и суть христианской веры. Он жил внушенными ему с детства догматами обожествления царской власти. Он считал себя от Бога, но не знал, что и все люди также от Бога, и что все люди братья; и что, управляя ими, нужно не делать им того, что не желаешь себе. Себе достаток и братьям достаток. И если власть от Бога, то думай прежде всего о братьях своих и благополучии их, как это делал Христос. Народ (человеки), вдохновленный примером власти, будет так же любить властвующих, как братьев своих, и будет покорен ей.

И если бы он внимательно изучал Новый Завет, то прочитал бы в Послании Святого Апостола Павла о том, что по повелению Бога и Господа Иисуса Христа он просил Тимофея: «Итак, прежде всего, прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков; а потом «за царей и всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте». (1-е Тимофею, гл. 2). Но он делал все по-своему, по гимну: «Боже, царя храни…», как и его покойный родитель, а не так как в Святом писании, – прежде всего, молись за всех человеков, а затем за царей.

Вы видели, что Николай II не достиг разумения, что власть есть служение людям, которые кормят ее и пытались помочь ему осознать эту суть.

Л. Толстой. В 1901 году, когда началось подавление властью народных волнений, и полилась кровь, я обратился к царю и его помощникам с разъяснением причин происходящего и просьбой о недопущении убийства людей.

Я разъяснял им, что причина волнений не в тех людях, которые вышли с протестом и обвинениями власти.

Ведь если бы все дело было в беспокойных и злых людях, то стоило бы только их переловить, заключить их в тюрьмы, сослать или казнить, и все волнения окончились бы. Но вот уже более 30 лет ловят, заключают, казнят, ссылают этих людей тысячами, а количество их все увеличивается, и недовольство существующим строем жизни не только растет, но все расширяется и захватило теперь уже миллионы людей рабочего народа, огромное большинство всего народа. Ясно, что недовольство происходит не от беспокойных и злых людей, а от чего-то другого.