Л. Толстой. Мне такое ложное отношение к искусству хорошо известно, оно давно проявлялось у европейских народов с появлением учения Ницше, проповедовавшего отрицание нравственности и восхваление разврата. А служение богу и ближним, подавление своих страстей как нарушение законов природы, и что надо следовать страстям, они дают нам славу и величие. И это стало предметом популяризаторской деятельности науки и философии. Мы не удивляемся и не сомневаемся в том, что если в хорошо удобренную землю попали семена, и при этом будут тепло, влага и ничто не затопчет посев, то вырастут известные растения. Возможно, верно определить, какие будут духовные последствия этих художественных и научных воздействий.

Влекомый истиной. Но поразительно то, что в России удобряют почву для семян этого антихристова учения. Разве на русской земле не осталось людей, которые могут верно определить, какие будут духовные последствия этих умственных, художественных и научных воздействий?

Такие люди есть, но власть удалилась от них. Загнала себя в капкан бездуховности и не может никак выбраться из него, потому что не осознала сути ее. Руководствоваться при властвовании заповедями Христа не утруждает себя. Намекает на желание покаяться и отдать народу сворованное у него в ходе антихристовой приватизации только во время выборов, но не делает этого после. Рассчитывает, что забудется, а обворованные со временем уйдут в мир иной. А пока призывают, копируя церковь, к милостыне и благотворительности, прикрывая свое нежелание или неспособность разумно, духовно властвовать.

Л. Толстой. Как превратно должно быть то устройство мира, при котором люди богатые, живущие трудами бедных, обстраиваемые, питаемые, одеваемые бедными, могут думать, что они – благодетели бедных!

Если богатые люди могут благодетельствовать бедным своим богатством, то это происходит оттого, что правительство, покровительствуя некоторым, вводит имущественное неравенство и тем порождает необходимость в благотворительности. А при таких условиях помощь, которую богатый окажет бедному, заслуживает ли вообще имени благотворительности, которой любят кичиться как заслугой?

Эта благотворительность подобна тому, что бы сделал человек, который, иссушив сочные луга водосточными канавами, потом бы поливал эти луга в тех местах, где они представлялись бы особенно сухими. У народа отберут то, что ему нужно, и тем лишат возможности кормиться своим трудом, а потом стараются поддерживать его слабых, распределяя между ними часть того, что у них отобрано.

Подача милостыни только тогда доброе дело, когда то, что подается, есть произведение труда.

Пословица говорит: сухая рука прижимиста, потная рука торовата. Так и в «Учении 12 апостолов» сказано: пусть милостыня твоя потом выходит из руки твоей.

Всякое доброе дело есть милосердие.

Всякому, просящему у тебя, давай и от взявшего у тебя не требуй назад. И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними (от Луки, гл. 5).

Богатые благотворители не видят того, что то, чем они благодетельствуют бедного, они вырвали из рук часто еще более бедных.

Влекомый истиной. К вашим словам я хотел бы добавить слова Иоанна Златоуста: «Прежде отстань от хищения, а потом давай милостыню. Удержи руки от лихоимства и тогда простирай их на милостыню. Если же мы теми же самыми руками одних будем обнажать, а других одевать, то милостыня будет поводом к преступлению. Лучше не оказывать милосердие, чем оказывать такое милосердие».