– Как вам будет угодно, – молодой господин спорить не стал.

Тем более ему было все равно, как его будет звать она, его Мерил, лишь бы осталась и не уехала до тех пор, пока он не признается кое в чем.

– Так что вы хотели?

– Я?

– Да, вы. – Девушка кивнула.

– Ах, ваши вещи, – Алистер наконец нашелся с ответом, – вы оставили их в гостиной.

– Точно! – воскликнув, Мерил живенько развернулась и принялась спешно спускаться по лестнице, оставляя после себя на полу внушительные комья грязи.

– И, если не против, я бы посоветовал вам переобуться в домашние тапочки, иначе мои служанки завтра будут горько плакать, оттирая грязь по всему дому.

Показалось ли ему, но столь незначительное замечание заставило щеки Мерил запылать от стыда, потому что девушка умилительно покраснела и потупила взгляд.

– Вы правы.

– Я прав, – поправил ее Алистер, вздрагивая.

Его испугала собственная смелость, на которую, ему казалось, он не способен в ее присутствии. Только не в ее…

– Е-если можно, перейдем на «ты»?

– Что ж, в нынешнем положении, учитывая, что я всего лишь на четыре года старше, не вижу причин отказывать.

Спускаясь вниз по лестнице, Мерил продолжала разговор на ходу:

– Но я хочу тебя заверить. Я сделаю все, чтобы к твоему возвращению положенное по завещанию имущество было в целости и сохранности, возможно, даже приумножено. Будь в этом абсолютно уверен.

А подойдя к одной из консолей, стоящих у парадных дверей холла, она задумчиво пробормотала:

– Тапочки, наверное, должны быть где-то здесь.

– Нет, тумбы пусты, – чересчур поспешно возразил Алистер. – Я позову дворецкого, и он принесет домашнюю обувь, а заодно поможет с вещами.

Хозяин поместья шагнул в сторону сонетки. Дернул за специальную ленту, соединенную с примитивным канатным механизмом и колокольчиком, висящим на другом конце, в комнате прислуги. Заметив за собой несвойственную чопорность, Виндоухард-младший скривился и стал ждать.

Мерил вместо ответа смущенно выпрямилась, явно намереваясь оправдаться, но подопечный ее опередил, задав вопрос, и не один:

– Я-я не ослышался? Ты сказала «к возвращению»? Что все это значит?

– Хм. – Душеприказчица пожевала губы. – Господин Мориз мне признался, будто ты хочешь закончить прерванное обучение… Вот я и предположила, будто ты скоро уедешь. А что? Что-то не так?

– То есть ты знаешь, что я некромант?

– М-м-м, да, – девушка ответила без всякого смущения. – А это должно что-то поменять?

Гримаса полного безразличия на лице собеседницы заставила Алистера смутиться пуще прежнего, и поэтому он лишь буркнул неопределенное:

– Не знаю…

Но Мерил не была бы душещипателем, если бы позволила объекту тайного исследования закрыться в своем собственном мирке.

– Некроманты тоже люди, и их силы довольно устрашающи для большинства населения, что, безусловно, вызывает невольное уважение и даже, наоборот, искреннее восхищение! – Вопреки энтузиазму, звучащему в ее голосе, безразличная мина не стерлась с ее лица, а, напротив, стала более оскорбительной.

Смешавшись, Алистер отвечать не спешил. Он пытался понять, что бы это значило?

Но, к сожалению или к счастью, на зов господина наконец явился прихрамывающий старик по имени Уортон, знававший еще его деда, эксцентричного основателя города.

Его мохнатые седые брови сильно выдавались на иссушенном временем узком лице со впалыми щеками. Кожа цвета серого пергамента выглядела болезненно, а глаза подслеповато щурились, не позволяя как следует разглядеть цвет радужки.

– Вызывали? – проскрипел сиплый, неприятно надтреснутый голос дворецкого в черном помятом фраке. А заметив комья грязи на полу, он не преминул выругаться: – Трарка мне в печень! Айза, Лорна! Живо сюда!