После ее слов осторожный Нексин стал заметно нервничать, пытаясь в первую очередь вспомнить все в последнее время связанное со своим назначением. Он был всегда убежден, что во всяком деле есть обязательный личный или корыстный интерес кого бы то ни было. Но так ничего и не припомнил, кроме общения с Баскиным и несколькими лицами из своего главка. Неожиданно извинился перед Петровой, попросил небольшую паузу, сам вышел из кабинета и прошел в комнату дежурного, где набрал номер Баскина. Михаил Леонидович ответил сразу, и было слышно, как он почти торжествует по поводу звонка Нексина. Баскин подтвердил, что к Нексину должно подъехать телевидение, для этого он использовал свой административный ресурс, у него был разговор с кем надо. Но никак не ожидал, что так быстро выполнят просьбу, поэтому не успел предупредить Нексина. Еще Баскин сказал, что так решил помочь своему товарищу утвердиться в новом назначении, о Нексине должны знать, и уверен, что Нексин сам дальше все устроит, как никто, потому что он кому надо похвалил Нексина, а Алексей Иванович, самый тонкий психолог и знаток человеческих отношений из всех людей, кого Баскин знал до сих пор. В заключение пожелал удачи с телевизионщиками и сказал, что намерен скоро и сам заглянуть в лесхоз.

Нексин, вернувшись назад, еще раз извинился перед Петровой и стал быстро и дельно рассказывать, как ему видится телевизионный сюжет о лесхозе. Петрова выслушала его внимательно, улыбнулась и сказала:

– Алексей Иванович, думаю, что наш режиссер может просто позавидовать вашему умению уловить суть материала и правильно расставить все акценты; вы очень здорово все придумали. Дело за малым. Приступим.

– Илона, – ответил ей Нексин, – вы ведь на меня не обидитесь, если скажу, что просто снятый материал – это еще не работа, а что-то сродни наброскам и эскизам художника, а чтобы сделать хорошие наброски, нужно иметь и представлять себе замысел, который собираешься реализовать…

– У вас, Алексей Иванович, следует брать прямо-таки мастер-класс… Я постараюсь выполнить ваш замысел…

– Илона, один маленький вопрос…

– Да, пожалуйста, Алексей Иванович.

– Когда выйдет репортаж на телевидении, пожалуйста, сделайте мне отдельно видеокассету с записью?..

На следующей неделе, в субботнем обзоре экономических новостей, в рейтинговое, как говорят телевизионщики, вечернее время, был показан репортаж о Залесье. Получился он красочным и жизнеутверждающим по сравнении с другими новостями, сплошь из криминальных хроник и прочего негатива.

Сначала на экране появилась панорама Залесья, лежащего в распадке, окруженном сосновым бором. Издали дома казались игрушечными, и это создавало ощущение сказочности села, но объектив приблизил их, и на переднем плане оказались копошащиеся во дворах сельчане, играющие в снегу дети, подмеченная оператором особенно удачно лайка, резвящаяся вокруг детей, – это наполняло красивую картинку жизнью. Затем в кадре появился Нексин. Снимали его шаблонным киношным приемом с претензией на художественность или документальное кино. Он вышел из леса и остановился у конторы лесхоза; на его лице была печать озабоченности делами большого хозяйства, потом поднял голову, и его взгляд скользнул вверх, по стволу высокой сосны, росшей у здания конторы лесхоза, к макушке дерева и дальше в небо; вдруг и макушка сосны, и небо закружились-завертелись на экране, символизируя по замыслу режиссера бесконечность времени и пространства. Оператор, как известно, чтобы получить такой эффектный кадр, ставит камеру на колено объективом вверх и вертится с нею на месте, как юла, создавая для зрителя иллюзию головокружения. Кино закончилось, и экран снова занял образ директора лесхоза; он стал рассказывать о том, как, несмотря на трудности перехода экономики на новые условия работы, лесхоз и жители Залесья не испугались перемен, наоборот, трудятся не покладая рук – результат налицо. Чтобы его показать, объектив камеры устремился в цех по обработке древесины и «выхватил» в одном месте пачки упакованного в целлофан и готового к отправке дубового паркета, в другом месте оригинальную садовую мебель, какие-то поделки из дерева. «Но не это главное наше богатство, – продолжал говорить за кадром Нексин. – Главное – это наши необъятные леса». Следом за этими словами на экране замелькали прекрасные лесные угодья, была показана работа лесоруба, валившего высоченную ель; далее объектив оператора снова вернулся в цеха лесхоза и показал штабеля бруса и досок. Завершали репортаж смонтированные в материал – их не снимали – кадры со стайкой косуль, грациозно замерших на опушке заснеженного леса. Этот кусочек был взят из какого-то фильма. Под конец репортажа голос автора за кадром сожалел о том, как быстро пролетело время в лесном раю, с которым так не хотела расставаться съемочная группа.