– Очень любопытно, – сказал Нексин. – Неужели плач умершего ребенка и такое странное поведение птицы как-то связаны?

– Я восхищена тем, что вы очень все правильно подметили. Именно к такому выводу тогда и пришли. Кто-то узнавал у специалистов, и они подтвердили, что филин мог наблюдать трагедию на дороге, лошадь, тянущую повозку, в ней больного ребенка, главное, запомнил плач, а потом стал его имитировать каждый раз, как только снова видел на дороге повозку с лошадью. В этом нет ничего необычного, мы можем подобное подражание наблюдать среди многих птиц и животных, филин не исключение.

Нексин от похвалы, что правильно увязал крик совы с плачем ребенка (похвалы неожиданной, что делало ее вдвойне слаще), приятно потянулся в кресле. Он любил такие комплименты, гордился собой, что его оценивали, как незаурядного человека. Он поблагодарил Борец за рассказ о филине, а когда она вышла, задумался о своем.

Нексин совсем не знал коллектив, с которым предстояло работать. Сотрудников в нем было около ста человек, и он понимал, что каждый из них оставался самим собой, со своими интересами, потому с каждым следовало работать отдельно. Нексин знал много приемов общения с людьми, о чем писалось в умных книжках, но то была теория, он же по опыту понимал, что лучше всего действуют давно проверенные приемы, которые были, есть и будут среди людей. Для этого следовало знать прежде всего, кто из них что думает, что за душой имеет. Нексин понимал, что всякий подчиненный выполнит свои обязанности и без него, потому что выполнял и до него, и будет выполнять какую-то техническую работу тогда, когда его, Нексина, не станет здесь, но влиять на подчиненных не сможет, если не будет знать настроение каждого из них. На этом принципе (в этом Нексин был убежден) построена организация любого управления – от небольшого коллектива до целого государства. У государства для обслуживания власти есть целый аппарат самых разных органов, начиная от специальных служб и до правоохранительных, задача которых заключается вовсе не в охране прав граждан, как декларируется, а обеспечении возможностей для власти управлять гражданами. Нексину для этого не нужно было многого, достаточно одного-двух наушничающих, чтобы знать, что происходит в коллективе. Это была первостепенная для него задача в лесхозе, поэтому, разобравшись с филином, который ему понравился тем, что умел держать в страхе дураков, Нексин через десять минут по внутренней связи вызвал к себе Борец. Она вошла в кабинет в этот раз осторожно, вся во внимании, и покорно остановилась у двери.

– Нина Викторовна, мне нужны папки с личными делами сотрудников, подберите их и занесите мне. Можете прямо сейчас.

– На лиц инженерно-технического персонала? – спросила Борец.

– Я прошу дела всех сотрудников без исключения, в том числе уборщицы конторы или рабочего участка пилорамы.

– Но у нас есть личные дела только на инженеров и техников, на остальных заведены простые карточки, ну и… есть разные там приказы в нарядах.

– Непорядок! – Нексин встал из-за стола и прошелся по кабинету. – Теперь заведите дела на каждого работника; напишите мне на всех характеристики, попросите также начальников написать характеристики на своих подчиненных… Не удивляйтесь!.. Я потом их сравню. В деле должны быть также автобиографические справки, изложенные самими работниками… Ну и так далее… К вам что, никогда и никто не обращался с такими вопросами?.. Мне это даже странно… Может быть, Нина Викторовна, вам что-то непонятно по моей просьбы?..

– Я все поняла, – сказала Борец. – Имеющиеся дела занесу прямо сейчас.