– Ого! – Присвистнула я.

Обычно Вирус принципиально, без разбора, вскрывает все необходимое ей. Напарница считает, что интернет – исключительно ее пространство, дом родной. А как те, кто пользуется ее вотчиной может что-то скрывать от хозяйки?

Однажды, благодаря «беспринципности» Вируса, мы обнаружили и стерли подложную информацию, которую, без нашего уведомления, принял к рассмотрению подкупленный арбитр (да, и такое случалось).

Я страшно поскандалила с ним: судья вынужденно вынес справедливое решение и незамедлительно ушел в отставку– это было ценой моего молчания и спасением его жизни. В общем, мы с Вирусом не настолько кровожадны – в правительстве о должностном проступке судьи так никто и не узнал.

– Ты мне ничего не хочешь рассказать, трусишка? – я подтрунивала над ней, но дело в том, что соваться в Комитет и правда было рискованно, даже в его виртуальную сеть. – Давай, признайся, что наконец столкнулась с тем, что неподконтрольно великой и могущественной Вирус?

– Нет, – резко выкрикнула программа, – и вообще, у тебя телефонная линия.

– Зловредина, – задела я искусственный интеллект, та же в отместку подключила входящий вызов к колонкам домашнего кинотеатра.

– Станислава? – проорала во все децибелы стереоустановка знакомым голосом.

Я подскочила, разливая не остывший кофе прямо себе на штаны, рванула вперед и, с шипением, выдернула провод звуковой системы из розетки питания, оставляя только динамик часов-телефона.

– Слушаю, – я скривилась и помахала кулаком в воздухе, устрою я этой гадине отключение сервера, будет «дома сидеть», посмотрим тогда.

– Станислава, это Душегуб, вы в порядке?

– Вполне, – пробормотала я, может мой голос и отличался от обычного, но малознакомый человек вряд ли определит, что мне больно, лишь по тону.

Я поскорее освободилась от запачканных брюк и майки заодно, скинула грязное белье в стиральную машину, которая тут же начала очищение сухим воздухом, через несколько минут одежда будет готова к использованию, – Вы что-то хотели?

– Я желаю увидеть письменный отчет о проведенных вами розыскных действиях в доме…

У меня кровь отхлынула от лица. Душегуб молчал, а я уставилась на кожаное сидение, по которому растеклась сладкая жидкость. Вздохнула, прошла на кухню, взяла тряпку и с упорством начала вытирать кресло, на ходу придумывая объяснение.

– Я все еще ожидаю на линии, – напомнил начальник.

Хотя его голос был абсолютно спокоен, тем не менее он вызывал в моем организме странную реакцию, я волновалась и не последнюю роль в этом играло его непосредственное отношение к Комитету, неверное движение и бац, я на виселице рядом с ворами и дармоедами.

За окном в очередной раз сверкнуло, и я подпрыгнула от неожиданности на месте. Не к черту нервы, не к черту…

– Никаких розыскных действий я не производила! – упрямо заявила я, пусть докажет. – Пока!

– Чем же, позвольте, вы занимались в доме, находящемся напротив места преступления? – Его голос стал еще тише, принуждая прислушиваться, и заставлял тело вздрагивать, хотя климат контроль я не меняла в студии. – Передо мной письмо, в котором два сыщика утверждают обратное.

Я закатила глаза, вот же уроды, сдали все-таки:

– Позвольте заметить, товарищ Душегуб, я не осматривала дом напротив места преступления, я лишь исследовала само место преступления, а это законом разрешено! Мало того входит в мои прямые обязанности. – Надо срочно вывернуться из этой щекотливой ситуации.

– Хочу возразить и напомнить, что место для вас ограничивалось полицейским пологом! – выделив «для вас», Душегуб перешел в наступление. – Николай с Фредериком мертвы! Сразу после того, как они написали докладную на вас, сыщики отправились внутрь и буквально через час я обнаружил их мертвыми!