Откровенно, я не чувствовала себя виноватой за сорванный допрос, да и какой это, собственно говоря, допрос, ну кто так его проводит? Здесь я находилась по тем же основаниям, что и он — вела расследование, имела право задавать интересующие меня вопросы и, конечно, имя, которое я огласила добыто благодаря моим розыскным действиям! Поэтому я была зла на Душегуба, меня наказали за то, в чем виноватой я себя не чувствовала.

Мы летели и тишину можно было трогать руками. Глаза слипались и, зевнув, я поинтересовалась:

— Куда сейчас мы направляемся?

— Домой.

— О, замечательно, — выдохнула я, представив наконец свою постель.

— Ко мне… — не без удовольствия заметил агент и иронично улыбнулся.

— Я хочу к себе… — Разочарование слишком явно читалось на моем лице, а еще я попробовала передать своим взглядом злость, презрение и зачатки серьезной ненависти.

— Все скоро закончиться, обещаю... — Душегуб на гляделки не реагировал, размышляя о чем-то своем.

— Почему ты так в этом уверен? — Я, конечно, понимаю, что самоуверенность половина успеха, но нельзя считать себя богом, всякое может случится и уж поверьте моему опыту, не всегда дела раскрывались.

Душегуб усмехнулся.

— Обычно я никогда не занимался одним делом больше трех-четырех дней. — Потом комитетчик нехотя добавил. — Хотя признаюсь, в этот раз все идет не так...

Я пожала плечами, если он намекает на меня.

— По-моему, все идет, как надо!

— Не скажи… Ладно убийство, — он саданул по кнопке флая, — но это странное поведение человека, которого я знаю давно…

— Это ты про Клариссу? Что в ней странного, по мне, она так и должна себя вести. — Я правда не видела здесь ничего выходящего за пределы нормального расследования, мало кто с первого раза откровенничает с сыщиками, сомневаюсь, что комитетчикам сразу рассказывают всю правду. Хотя имидж жутких и страшных, несомненно, играет им на руку.

— Ты не понимаешь…

— Так расскажи в конце концов, — всплеснула я руками.

Душегуб медленно выдохнул и через силу объяснил:

— Я владею… — хмыкнул, подбирая слова, — некоторым видом внушения.

— Что?

— Секретная технология комитетчиков… — скривился Душегуб.

— Так! И на мне ты ее тоже испытывал? — возмущению моему не было предела, я придвинулась ближе.

— Да, — признался Душегуб, избегая моего взгляда, — никто не может противостоять внушению, и Кларисса поддавалась на него легко, не один раз. Сейчас что-то изменилось... — чуть тише пробубнил, — Она вроде та же, только…

Я пропустила это его замечание мимо ушей:

— А я могу такому научиться?

Конечно, мне никто не ответил — секретные разработки, хотя Душегуб сказал даже больше, чем я от него ожидала. На этом откровения Комитетчика закончились и он углубился в изучение каких-то материалов и данных, естественно, без моего участия.

Начала дремать, когда флай наконец приземлился. Комитетчик жил в таком же многоэтажном доме, как и я, только занимаемая им площадь значительно больше, а квартира на самой крыше.

Камеры слежения, патрулирующие наблюдатели и специальная охранная система. Не то, что у меня. Не удивительно, подозреваю получают они наверняка гораздо больше, чем частные сыщики.

Моему взору предстала огромная студия, обставленная лаконично и со вкусом, но явно без участия самого комитетчика. Слишком дизайнерской и холодной была квартира. Я с интересом рассматривала необычные картины созвездий, какие-то странные пейзажи.

— Располагайся, как дома, — оказывается Душегуб стоял сзади меня и произнес это на ухо так, что получилось слишком интимно. Я вздрогнула и отошла, наградив того хмурым взглядом, не подействовало, комитетчик прошел мимо меня на кухню, что соединялась с основной жилой комнатой.