С сожалением выкидываю остатки сладкой ваты и тоже встаю.

– А что будет, когда стемнеет? Принц превратится в тыкву? – пытаюсь пошутить.

Мне отчаянно хочется вернуть непринужденную атмосферу между нами, но Адриан теперь источает лишь холод. С трудом верится, что это он предложил мне свидание. Не иначе устал грустить по сестре и на мгновение позволил себе очароваться первой девушкой, которая его развеселила.

– Ах, Амели, – Адриан качает головой, – если бы принц превращался в тыкву, было бы гораздо проще, поверь.

– Да, и принцесса уже не та. Не получилось у нас свидания, только психологическая встреча взаимопомощи.

– Это тоже неплохо, согласись. К чему тебе очаровываться мужчиной прилично старше тебя?

– И зачем этому мужчине проблемная девица, когда он точно знает, что его ждет, да? – усмехаюсь. – Ладно, не бери в голову. Это изначально должна была быть легкая, ни к чему не обязывающая прогулка, но мы с тобой оба ее загрузили своими тараканами. Пожалуйста, давай сходим в кино, а потом ты отправишь меня домой, а сам пойдешь превращаться, в кого хочешь. До сна слишком много времени, а я не хочу сидеть одна в квартире без дела.

Мы проходим мимо кинотеатра, на нем многообещающе мерцает афиша с рекламой какой–то пустой комедии. Мы ее не смотрели с ребятами на выходных, у нее премьера сегодня. Зато, загрузившись впечатлениями от экранных жизней, я прекрасно спала, не мусоля в голове жизнь собственную.

Чувствую себя жалкой. А еще внутри ощущение бунта взбесившихся гормонов. Я словно снова переживаю подростковый возраст.

Но это логично. С точки зрения биологии.

– Ты не проблемная, – тянет Адриан, когда я уже почти забываю, что произнесла в начала, – и дело вовсе не в тебе.

– Да–да, не в тебе, а во мне, ты хочешь сказать, – невежливо перебиваю. – Я, может, и значительно младше, но классическую отговорку от отношений знаю.

– Амели, – со страданием во взгляде кривится Адриан, – я не это имел ввиду. Вернее как раз это, но не в том смысле. В общем…

– В общем, все сложно, – снова не даю ему договорить. – Не стоило начинать этот фарс. Очевидно же, вы тоже подпали под мое влияние, – снова перехожу на вы, выстраивая дистанцию. – Просто вы более благородны и симпатичны лично мне. Проводите меня до дома, я буду ждать от вас посылку с лекарством, если удастся его достать. Ах да, и счастливого пути, конечно. Пусть в новом месте вас не будут одолевать прошлые печали.

– Амели, – снова с болью произносит Адриан, а потом делает невиданное: резко останавливается, притягивает меня к себе и целует…

У меня перехватывает дыхание от маневра моего спасителя, а он, не стесняясь, вдавливает меня все сильнее в себя. Умом я понимаю, что должна возмутиться и оттолкнуть его, но что–то так долго дремавшее внутри меня не согласно с разумом. И мои руки уже обхватывают мужчину и с наслаждением вдыхают его запах.

Теперь к ощущению безопасности и комфорта рядом с ним примешивается аромат черного кофе и корицы. Мои любимые запахи, и теперь я всегда буду вспоминать этот поцелуй, стоя за стойкой в кофейне.

Картинка из нормальной привычной жизни отрезвляет. Наглым образом сбрасывает с меня наваждение и роняет с небес на землю, больно ударяя о последнюю. Даже соломку не постелила, гадость такая.

– Стой, – отталкиваю Адриана с сожалением, – что ты делаешь? – смотрю сердито на мужчину. – Мне не нужна жалость.

– Это не жалость, Амели, – торопливо говорит он.

– И раб мне не нужен, – перебиваю. – Я, наверное, теперь ни с кем не смогу завести отношения. Не тогда, когда моя проблема не взята под контроль. В общем, – качаю головой, – плохая была идея устраивать свидание. Нас связывает лишь драма, и о только о драме мы способны говорить.