– Боюсь, и другие таблетки могут не помочь, – задумчиво произносит Адриан.

Некоторое время мы идем молча. Я дышу полной грудью и чувствую, как нервозность окончательно покидает меня. Сейчас паломничество оборотней в кофейню не видится мне такой уж проблемой. Двадцать один исполнился, а реагирую, как подросток.

Поворачиваю голову в сторону Адриана и, поддаюсь порыву, вдыхаю его аромат. Это нечто невероятное. Он пахнет надежностью и защитой. Кажется, чтобы быть нормальным человеком мне нужно всего лишь регулярно видеться с Адрианом и дышать им.

Мои странности продолжаются, ведь раньше я никогда так маниакально не вдыхала запахи других людей, если это были не ароматы понравившихся мне духов.

– Для кого были те таблетки? Вы ведь их не производите и не продаете, верно? – спрашиваю вдруг, переключаясь с мыслей о запахах.

Почему–то мне кажется важным узнать ответ на этот вопрос. Буквально жизненно необходимым.

– Для кого были таблетки? – Его брови взлетают наверх. – Хороший вопрос.

– Если он неуместен, вы не обязаны отвечать. Извините, я не должна была, – торопливо произношу.

Мне чудится, словно от Адриана исходит тревога. Мое воображение окончательно разыгралось? Я не могу со стопроцентной уверенностью определять чужие эмоции, это невозможно. Вместо прогулки нужно было идти домой и возвращать себе рациональное начало.

– Не извиняйся, ты постоянно извиняешься, – говорит Адриан. – Это какой–то комплекс?

– Возможно, – пожимаю плечами. – Мы с вами почти как психолог и его пациент. Не очень веселая со мной прогулка, да?

– Необязательно всегда веселиться, – не соглашается со мной Адриан.

– А теперь мы начинаем философствовать. Что–то явно идет не туда.

Что я здесь делаю? На подсознательном уровне собираюсь повесить ответственность на идущего рядом мужчину? Он меня не клеит, а я как будто очень даже за и пытаюсь его спровоцировать на это действие?

– Для сестры, – отвечает вдруг Адриан на мой первый вопрос. – Неродной, у нас разные матери. Она была совсем как ты. Именно поэтому я знаю так много. В туристические кварталы не ходи, у местных шарлатанов в лучшем случае безобидный сахар в таблетках, а в худшем вещества, влияющие на сознание.

– Как вы догадались? – спрашиваю удивленно.

Я–то и впрямь собиралась отправиться на поиски лекарства самостоятельно. Надо бы разорвать порочную связь: «Адриан равно моя адекватная психика» и снова решать проблемы самой.

– Это логично. Ты не производишь впечатление истеричной дурочки. Думаю, ты вполне себе взвешенная особа, но внутренний консерватизм и желание жить по одним и тем же устоям заставили тебя нервничать в эти дни.

– Как скажете, господин психолог, – качаю головой с улыбкой. – Нет, ну надо же, мои лучшие друзья не смогли вернуть мне спокойный разум, а вы одним коротким разговором – вжух! И я уже ощущаю себя не истеричной дурочкой, а уверенной средневзвешенной особой.

– Издеваешься? – он прищуривается, поворачивая голову в мою сторону.

– Ни в коей мере! Я совершенно искренна, – горячо восклицаю.

– Хм, – Губы Адриана снова трогает улыбка, – верю. Но должен сказать, это работает в обе стороны. Ты тоже положительно на меня влияешь. В связи с некоторыми недавними обстоятельствами я, как бы поточнее выразиться, был не в форме. Настроение было ужасным. А сейчас я улыбаюсь.

– О, да у нас целая группа психологической помощи, а не просто прием у врача!

И тут мы вместе смеемся. У Адриана такой сексуальный смех, это нечто. Никогда не считала чей–то смех сексуальным, максимум, приятным. Внимательнее всматриваюсь в мужчину рядом со мной. Да я западаю на него. Может быть, мне стоит попробовать заинтересовать его не только как проблемная девчонка благородного прохожего?